|
Парень был слишком высокомерен и не-учтив, чтобы его поведе¬ние могло доказывать что-то, кроме того, что это Нью-Йорк. – Как тебе удается проделывать все это? – спро¬сил я. – Точно так; же, как и любому другому призра¬ку, – ответил Роджер. – Я покойник. Я мертв уже бо¬лее полутора часов. Но мне необходимо поговорить с тобой. Не знаю, сколько времени я смогу пробыть здесь, прежде чем начну… Черт его знает, что именно я начну… Но не в этом дело. Ты должен меня выслушать. – С чего это вдруг? – Имей совесть, – прошептал он, и я почувствовал, что мои слова действительно больно его задели. – Ведь ты убил меня! – А у тебя она есть? – в свою очередь спросил я. – Как быть с теми людьми, которых убил ты? С матерью Доры, например? Она приходила когда-нибудь после своей смерти, чтобы потре-бовать от тебя от¬вета? – О-о-о! Я знал! Я был уверен! – воскликнул он, явно потрясенный. – Тебе известно о До-ре! Боже всемогущий! Отправь мою душу навеки в ад, но не позволяй ему причинить хоть ма-лейший вред Доре! – Прекрати нести чушь, – прервал я его. – Я не сделаю Доре ничего плохого. Меня всегда интересо¬вал только ты. Это за тобой я гонялся по всему миру. И если бы не мое необъяснимое уважение к Доре, я убил бы тебя давным-давно. Перед нами вновь возник бармен. При его появле¬нии мой собеседник восторженно улыб-нулся и взгля¬нул на парня в упор. – Что ж, мой мальчик, дай-ка подумать, Ведь, если не ошибаюсь, это моя последняя вы-пивка. Пусть будет… бурбон – ведь я как-никак вырос на Юге. Что у вас есть? Нет-нет, не го-дится. Знаешь, сынок, сделай-ка мне «Сазерн Камфорт». Он тихо, заговорщицки рассмеялся. Бармен отошел в сторону, а Роджер вновь повер¬нулся ко мне, но теперь в его глазах сверкал гнев. – Кем бы ты ни был – вампиром, демоном, дья¬волом или черт знает кем там еще, ты обязан меня выслушать! И ты не посмеешь обидеть мою дочь! – Да у меня и в мыслях не было ничего подобно¬го! Я не причиню ей вреда. Так что спо-койно продол¬жай свой путь в ад – там тебе будет лучше. Спокой¬ной ночи. – Ах ты, самодовольный сукин сын! Как ты дума¬ешь, сколько мне было лет? Сквозняк, гулявший по бару, чуть шевелил волосы Роджера, а на его лице выступили ка-пельки пота. – Это меня меньше всего интересовало, – от¬ветил я. – Для меня ты был лишь пищей, до-стойной того, чтобы немного потерпеть в предвкушении удо¬вольствия. – Ты самоуверенный бахвал, не спорю. – В голо¬се Роджера звучали ядовитые нотки. – Но ты совсем не так глуп и примитивен, как пытаешься казаться. – Ты действительно так думаешь? Что ж, давай проверь! И тогда ты, возможно, станешь называть меня не иначе как бесстыдным наглецом и пустозвоном! Он не сразу нашелся что ответить. Я тоже замолчал. Сам не знаю, почему именно эти слова сорвались у меня с языка, ибо они не входили в обычный мой лексикон. Он старался осознать смысл сказанного, понять мою озабоченность и неуверенность в себе. А я тем временем гадал, на основании чего он делал свои вы¬воды. Возможно, я, как любой смертный, иногда про¬являю слабость или просто выгляжу смущенным? Бармен принес ему заказ. Роджер неуверенно про¬тянул руку и постарался как можно креп-че ухватить¬ся пальцами за бокал и поднять его. Наконец его уси¬лия увенчались успехом: он поднес бокал к губам и отпил глоток. Однако его изумление, радость и одно¬временно страх при этом были настолько сильными, что он едва не испарился. Образ его стал вдруг рас¬плывчатым и начал расползаться по частям. Тем не менее я по-прежнему видел его достаточно отчетливо. Да, это был именно тот чело-век, которого я убил, чье тело расчленил и разбросал по всему Манхэттену. |
