|
Завтра вечером мы с Дэвидом непременно об этом поговорим. Конечно, он мог обидеться на меня за то, что я по¬слал его искать убежище в Олимпийской башне, и теперь готов был уехать к себе, в Новый Орлеан. Но, может быть, он туда все же не по-едет? Если я сейчас услышу шаги своего преследователя или почувствую его присутствие поблизости, то завт¬ра непременно вновь буду дрожать в объятиях Дэви¬да. Этому существу все равно, где я нахожусь и куда направляюсь. И я его не выдумал – мой преследова¬тель действительно существует! Черные крылья… ощущение сгущающейся тьмы… клубящийся туман… и – свет… Нет, хватит, я не стану сосредоточиваться на этом. Слишком много мрачных размышлений для одной ночи. Когда еще на моем пути встретится смертный, по¬добный Роджеру? Когда еще мне дове-дется встретить такую же яркую личность? И как только этот сукин сын ухитрился разговари-вать со мной во время убий¬ства? Как он осмелился обращаться ко мне в момент наивысшего восторга? А как ему, черт возьми, удалось заставить меня поверить в то, что статуя ожила? Что это было? Какие-то слабые телепатические импуль¬сы? Я покачал головой. Неужели я сам спро-воцировал это? Быть может, сделал что-то не так? Что, если я за месяцы преследования успел полю¬бить его и, отнимая жизнь, первым заго-ворил с ним? Не было ли это своего рода моим объяснением в любви? Нет. Я просто с наслаждением пил кровь, по кап¬лям вбирал его в себя. И теперь Роджер во мне. Из темноты медленно вынырнула какая-то маши¬на и остановилась возле меня. Сидевшие в ней люди поинтересовались, не нужна ли мне помощь. Я мотнул головой, повернулся и побежал прочь. Перепрыгивая с могилы на могилу, огибая каменные надгробия, я так быстро промчался через кладбище в сторону Виллидж, что смертные, по-моему, даже не успели уло¬вить мои движения. Представить только! Они видят сидящего на хо¬лодных ступенях старинной маленькой церкви моло¬дого блондина в двубортном темно-синем блейзере и ярком галстуке, и вдруг… И вдруг он исчезает, словно растворяется в воздухе! Я громко рассмеялся и с удо¬вольствием при-слушался к звукам собственного сме¬ха, которые взлетали вверх, отражаясь от кирпичных стен. Теперь мимо меня шли люди, неподалеку играла музыка, воздух наполняли запахи кухни. Я ви-дел по¬всюду юных, пышущих здоровьем смертных, которые даже в холодный зимний вечер находили повод к ве¬селью. А вот меня холод начинал уже раздражать. Надо же – быть таким чувствительным к нему, как будто я по-прежнему живой человек! Мне захотелось куда-нибудь зайти. ГЛАВА 3 Пройдя всего несколько шагов, я увидел враща¬ющуюся дверь, а за ней – холл какого-то за-ведения. Наверное, ресторан, подумал я и уже через мгнове¬ние обнаружил себя сидящим в баре. Как раз то, что надо: почти пустой зал, темный и теплый, полукруг¬лая стойка, за которой по-блескивают бутылки… Из-за двери в основной зал, распахнутой настежь, доносил¬ся приглушенный гул голосов. Я зацепился каблуками за подножку табурета и оперся локтями на стойку, прислушиваясь к разгово¬рам смертных, пустой болтовне ни о чем. Те, кто был в баре, несли какую-то не стоя-щую внимания чепуху. Меня все еще трясло от холода. Черт! Я потерял свои очки с фиолетовы-ми стеклами! Хорошо, что в поме¬щении так темно. Тем не менее я на всякий случай опустил го-лову. Интересно, куда я все же попал? В ка¬кой-то клуб? А какая разница? Главное, что здесь так уютно и спокойно. – Хотите что-нибудь выпить, сэр? – раздался воз¬ле меня лениво-высокомерный голос бар-мена. Я заказал минеральную воду. Как только бармен поставил передо мной стакан, я сполоснул в нем паль¬цы. Он уже отошел и потому ничего не заметил, хотя ему вообще было на все наплевать, и даже если бы я сейчас стал крестить этой водой младенцев, он и тог¬да, наверное, никак бы не отреагировал. |
