|
Что ж, на этот раз Лестат будет пример¬ным вампиром и как следует приберет за собой. Неподалеку от Виллидж я наконец отыскал под¬ходящее место – огромный склад, судя по разбитым окнам и огромной куче хлама внутри, давно забро¬шенный. В воздухе витал запах гни-ющей плоти. Похоже, человек умер здесь довольно давно, однако холод замедлял процесс раз-ложения и не позволял вони рас¬пространиться за пределы помещения склада. Хотя, возможно, все дело было в равнодушии проходивших мимо людей. Я прошел в глубь похожего на пещеру помещения. В нос ударили другие запахи – бензина, металла, кир¬пича… Прямо посередине возвышалось нечто напо¬минающее погребальный холм или пирамиду, а рядом стоял грузовик. Мотор был еще теплым, хотя по-близости я не увидел ни души. Трупная вонь исходила именно от этой кучи, причем вскоре я понял, что мертвецов в ней зарыто как минимум трое, а может, и больше. Мне не терпелось поскорее убраться подальше от отвратительного мо¬гильника, а потому я не собирался вдаваться в под¬робности. «Прекрасно, друг мой, покойся с миром на этом кладбище», – мысленно попрощался я со своей жерт¬вой, зарывая мешок в самую глубину скопища битых бутылок, раздавленных жестя-ных банок, гниющих фруктов, обрывков картона и тряпок, обломков дере¬ва и тому подобного хлама. Я едва не развалил эту го¬ру, но, пару раз дрогнув, она все же устояла и вскоре приняла прежние очертания. Только одна пивная бутылка скатилась вниз и теперь поблескивала стек-лянным боком чуть в стороне от величественного по¬гребального сооружения. Вокруг стояла ти-шина, на¬рушаемая только писком и шорохом копошащихся где-то по сторонам крыс. Я внимательно осмотрел грузовик. Сильно потрепанный, без регистрационных номеров, он все еще сохранял внутри запах недавно сидевших там смерт¬ных. Ну какое мне дело, зачем они сюда приезжали и чем занимались? А въехали они сюда через огромные железные ворота и тем же путем, но только пешком покинули склад, не обратив внимания на возвышав¬шийся посередине кладбищенский холм. Хотя, воз¬можно, холм они и заметили и даже внесли туда свою лепту. Я вышел наружу. Снегопад прекратился. Вокруг было пусто и уныло. На большом плоском камне лежал голый матрац, припорошенный снегом. Уличное освещение не работало. Я даже не мог сказать толком, где нахожусь. Я направился в сторону реки, к оконечности острова, и вдруг наткнулся на церковь – одну из тех старинных церквушек, что уцелели на Манхэттене с незапамятных времен и рядом с которыми всегда можно найти маленькое кладбище за невысокой огра¬дой и прочесть на его могильных плитах цифры, вызывающие в душе поистине благоговейный трепет: год 1704-й, а иногда даже – 1692-й. Это был настоящий шедевр готической архитек¬туры, маленький аналог собора Святого Патрика, возможно даже более изысканный и замысловатый в деталях, жемчужина, сияющая на фоне серого и не¬приглядного пейзажа большого города. Я присел на ступени церкви и прислонился спи¬ной к стене. Великолепная резьба, сохра-нившаяся на полуразрушенных арках, не могла не вызвать моего восхищения, а кроме того, под защитой освященных камней я чувствовал себя гораздо увереннее. Я был убежден, что моего преследователя побли¬зости нет, я не слышал его шагов и. не ощущал ни¬каких сигналов из иной реальности – похоже, мой сегодняшний поступок не спрово-цировал ничего по¬добного. Еще я был уверен в том, что статуя вовсе не оживала, и раз в моем кармане лежат документы Род¬жера, то пройдут недели, если не месяцы, прежде чем Дора обра-тит внимание на долгое отсутствие отца, однако истинная причина исчезновения навсегда оста-нется для нее тайной. Все, хватит об этом. Приключение осталось в про¬шлом. Я чувствовал себя лучше, гораздо лучше, чем во время беседы с Дэвидом. И правильно сделал, что все-таки вернулся обратно в квартиру и еще раз взглянул на ужасную статую из черного гранита. |
