Зверев прошел мимо здания столовой, в которую стекались группы зэков. Он посмотрел на часы и решил позавтракать: сразу не поешь, потом будешь бегать голодный до обеда. А если хорошо закрутишься, то и до ужина. Проверено. Сашка повернул обратно и зашел в столовую.

Внутри было тепло, много зелени в цветочных горшках на стенках. Зелень посреди суровой зимы радовала глаз. Зверев легко взбежал на второй этаж. Он взял шлемку, белого хлеба (тоже привилегия, белый положен только работягам – литейщикам и больным) у хлеборезки и подошел к раздаче. Завхозы и бригадиры по традиции в очередях не стояли, некогда.

– Привет, Костя, – сказал завхоз 16 го отряда, протягивая свою шлемку в окно раздачи. Мордастый Костя в грязноватом белом халате кивнул в ответ.

– А может, в очередь встанешь? – сказал кто то сбоку.

Сашка повернул голову направо и увидел крепкого бородатого мужика. Смотрит с вызовом. Явно из новеньких: ватничек со склада, штаны тоже. Не обношенные кирзачи на ногах… Видать, из карантина.

– Спешу я, земляк, – ответил Сашка. Новенький, подумал он, порядков здешних еще не знает.

Бородатый кивнул головой на очередь за спиной:

– Они тоже спешат. Да и у меня восемь человек за столом этот бачок ждут.

Костя раздатчик уже наполнил шлемку кашей с тушенкой, протянул Звереву, но бородатый ловко перехватил ее и опрокинул себе в бачок. Вообще то такое поведение было откровенной борзотой. Салага, без году неделя на зоне, а пытается тягаться с завхозом – определенно борзота. Костя удивленно посмотрел на пустую шлемку Зверева. Бородатый бросил ее на доску, закрепленную у раздаточного окна. Алюминиевая посудина противно забренчала.

– Еще восемь порций добавь, – сказал бородатый и пихнул в окно свой бачок. Костя вопросительно посмотрел на завхоза. Зверев усмехнулся и спокойно произнес:

– Я подожду… Спешит, видно, человек. Обслужи, Костя, человека…

Мордатый раздатчик хмыкнул, неодобрительно качнул головой и навалил в бачок пищи. Бородатый, прихрамывая, отошел. Зверев посмотрел ему вслед, задумчиво почесал гладко выбритую щеку и бросил:

– Приятного аппетита, земляк.

– Спасибо, – буркнул, не оборачиваясь, бородач. Зверев подумал: ладно, ты у меня, хромой, еще поплачешь… дам тебе урок лагерного хорошего тона.

Он взял с доски свою шлемку со следами каши и снова подал раздатчику. Посмотрел на очередь:

– Может, еще кто спешит?

Никто не спешил… Мордатый Костя улыбнулся, оскалил железные коронки. Про этот эпизод Зверев сразу и забыл. Ну, не то чтоб совсем забыл… закрутился просто, и все. Потом, через пару дней, снова увидел хромого бородача, вспомнил. И… пристроил его в литейку. Для завхоза это не особо трудно. Перетолковал с одним завхозом на ходу, потом с другим: – Здорово. – Здорово. – Как дела? – Да ничего, нормально. – Слушай, Михалыч, у тебя там есть такой один хромой черт с бородой… – Есть, а что? – Борзой больно, будут раскидывать их из карантина, так постарайся, чтобы его куда на легкий труд. – В литейку, что ли? – О, в самый раз… – Нет вопроса, трудоустроим, раз борзой… – Ну, спасибо. – Да не за что…

Таким образом хромой черт с бородой попал в черную литейку. Когда то Зверев сам отпахал там около полугода. Работа была тяжелой, физически изматывающей и очень грязной. Бригадиром на черном литье стоял Адам, чеченец. С Адамом у завхоза 16 го отряда были хорошие отношения. Он и намекнул бригадиру: ты, мол, поставь этого деятеля на поросят. Поставлю, ответил Адам, чего же не поставить?

Поросятами литейщики называли форму N 12 – эта отливка действительно чем то напоминала круглого, упитанного поросенка.