|
Начальник ревизионной службы продолжал: – Наш подлый воришка занимался тем, что “доил” “забытые” вклады. Раскрыв эту схему на одном примере, нетрудно было выявить и остальное. Все тем же менторским тоном он разъяснил фэбээровцам, что значит “забытый” вклад. Так назывался долгосрочный, или текущий, счет, которым вкладчик почти или вовсе не пользовался. У каждого банка были клиенты, по тем или иным причинам не трогавшие своих счетов в течение долгого времени – иногда по многу лет, – и там скапливались весьма крупные суммы. Когда в банке замечают, что текущий счет остается без движения – деньги на него не кладут и не снимают, – то выписка из счета посылается клиенту не ежемесячно, а раз в год. Порою даже такие конверты возвращаются обратно с отметкой “изменено местожительство, новый адрес неизвестен”. Существует целый ряд мер по предотвращению незаконного использования “забытых” вкладов. Лицевые счета таких вкладчиков хранятся отдельно, и если вдруг происходит движение денег, то его законность тщательно проверяется исполнительным директором. Подобные меры себя оправдывают. Майлз Истин, будучи заместителем исполнительного директора, обладал полномочиями санкционировать движение денег на таких счетах. Прикрываясь своим служебным положением, он беззастенчиво обворовывал “забытые” вклады. – Истин подходил к делу с умом – он выбирал наиболее безопасные счета. У нас тут есть несколько фальшивых расходных ордеров, по которым деньги переводились на его счет, открытый на вымышленную фамилию, – правда, подделаны они не очень то искусно: без труда прослеживается его почерк. Сходство почерка налицо и здесь, хотя для официального заключения без экспертов не обойтись. Каждый из присутствующих по очереди сличал расходные ордера с чеками, которые были предъявлены раньше. Несмотря на все старания хитреца, сходство в почерке сразу бросалось в глаза. Все это время второй агент ФБР Далримпл делал подробные записи. – А чему равна общая сумма? – спросил он, подняв голову. – На сегодняшний день, – ответил Гейн, – по нашим подсчетам, она составляет приблизительно восемь тысяч долларов. Однако завтра мы получим доступ к микрофотокопиям и компьютеру с банком данных за более длительный период, и не исключено, что сумма окажется больше. Когда мы предъявим Истину уже имеющиеся доказательства его вины, он может облегчить нашу задачу, сознавшись во всем. Иногда таким способом удается вывести растратчиков на чистую воду. “Как же он упивается своей ролью”, – подумала Эдвина; почему то ей стало обидно за Майлза Истина. – Как по вашему, сколько времени он этим занимался? – спросила она. – Судя по тому, что нам удалось обнаружить, – ответил Гейн, – где то с год, а то и больше. Эдвина повернулась к Хэлу Бернсайду: – Значит, во время прошлой проверки вы это прозевали. Разве ревизия “забытых” вкладов не входит в вашу компетенцию? Она словно наступила Бернсайду на больную мозоль. Он сделался пунцовым и признал поражение. – Выходит. Но искусному мошеннику иногда удается даже нас обвести вокруг пальца. – Понятно. Хотя минуту назад вы утверждали, что почерк выдает его с головой. Иннес прервал воцарившееся молчание: – Однако это обстоятельство не проливает свет на то, куда делись пропавшие в среду деньги. – Разве что теперь главным подозреваемым лицом становится Истин, – откликнулся Бернсайд. Он был рад сменить тему разговора. – Не ровен час, он сам признается в краже. |
