|
– Разве что теперь главным подозреваемым лицом становится Истин, – откликнулся Бернсайд. Он был рад сменить тему разговора. – Не ровен час, он сам признается в краже. – Ни за что он не признается, – рявкнул Нолан Уэйнрайт. – Слишком уж он хитер. А потом, с какой стати? Мы так толком и не знаем, как он это обстряпал. Хэл Бернсайд поднялся и закрыл “дипломат”. – Ревизоры свою миссию выполнили, теперь – очередь блюстителей закона. – Нам понадобятся эти бумаги и подписанные вами показания, – сказал Иннес. – Здесь остается мистер Гейн, он полностью переходит в ваше распоряжение. – Еще один вопрос. Истин не мог заподозрить, что его разоблачили? – Вряд ли. – Бернсайд взглянул на своего помощника, который отрицательно помотал головой. – Уверен, что нет. Мы постарались скрыть от него истинный объект поиска и для отвода глаз задавали другие вопросы. – Мне тоже кажется, что нет, – подтвердила Эдвина. Она с грустью вспомнила, с какой жизнерадостной неутомимостью Майлз Истин работал весь сегодняшний вечер. Зачем он это натворил? О Боже, зачем? Иннес одобрительно кивнул: – Тогда давайте поступим следующим образом. Как только закончим с формальностями, допросим Истина, но предупреждать его заранее нельзя. Он все еще в банке? – Да, – сказала Эдвина. – Уж нас то он точно дождется, а кроме того, он всегда уходит одним из последних. – Внесите в план поправку, – неожиданно вмешался Нолан Уэйнрайт. – Задержите его как можно дольше. А потом пусть отправляется домой, ничего не подозревая. Присутствующие с недоумением и испугом взглянули на шефа службы безопасности. Особенно пристально смотрели на него оба агента ФБР. Похоже, они молча обменялись какой то информацией. После некоторых раздумий Иннес согласился: – Хорошо. Пусть будет так. Через несколько минут Эдвина и Бернсайд спускались в лифте. – Прежде чем вы начнете писать показания, – вежливо обратился к оставшемуся в комнате ревизору Иннес, – не могли бы вы ненадолго оставить нас одних? – Разумеется. – И Гейн вышел. Иннес в упор взглянул на Нолана Уэйнрайта: – Вы что то задумали? – Да. – Уэйнрайт помолчал в нерешительности. Опыт подсказывал ему, что улики против Истина изобиловали пробелами, которые следовало заполнить. Это означало, что вопреки его же собственным принципам закон придется немного потеснить. – Вы уверены, что вам следует об этом знать? Они смотрели друг другу в глаза. Агенты работали с Уэйнрайтом ни один год и питали к нему уважение. – Добиться показаний в наше время – дело непростое, – сказал Иннес. – Мы не можем позволить себе того, что позволяли в прежние времена, иначе нам же и не поздоровится. – Скажите только то, что считаете нужным, – произнес второй агент ФБР после некоторого молчания. Уэйнрайт нервно сцепил пальцы рук: – Ну ладно. У нас достаточно улик, для того чтобы упрятать Истина за решетку по обвинению в воровстве. Допустим, общая сумма хищений составляет приблизительно восемь тысяч долларов. Сколько, по вашему, ему присудят? – За первое преступление ему вынесут приговор с отсрочкой исполнения, – ответил Иннес. – Ясно. – Уэйнрайт сильнее сжал пальцы. – А если мы сумеем доказать, что исчезновение тех шести тысяч в среду – тоже его рук дело и что он преднамеренно пытался подставить девушку, и, черт побери, ему это почти удалось… – Если вы действительно сумеете это доказать, любой здравомыслящий судья сразу отправит его за решетку. |
