Нам подали чай, здорово попахивающий сеном, - явно не из хозяйских запасов - и к нему слегка обветренные сэндвичи.

Ведьма.

Что с нее взять.

- Вам хоть штраф дали? - поинтересовался Диттер.

- А то... конечно... куда ж без штрафа, - ведьма хихикнула и, указав на дверь, велела: - Сгинь. И скажи кухарке, что если опять мясо передержит, уволю к бездне... с прислугой только так и надобно... так что вас привело в мой дом?

- Сплетни, - я чай пригубила.

Без отравы? Уже хорошо... нет, я не думала, что ведьма нас всерьез отравит, но какой-нибудь особой гадости с нее бы сталось подсыпать.

- Скажите, вы знаете, что произошло с Биртхольдерами?

Знает.

Ишь, глаза прикрыла, пряча блеск. И знание это не продаст... она торговка, а нам нужен ее товар, и значит, ждет нас торг мучительный...

- Думаешь, мальчика убрали, как глупышку-Норму?

Диттер вздрагивает.

А что он ждал? В нашем захолустье волей-неволей учишься связывать более-менее значимые события воедино.

- Быть может, быть может... та потаскушка не слишком радовалась, что Биртхольдер-младший был назначен опекуном. Порывалась судиться, но ей быстренько объяснили, что вполне может на встречный иск нарваться. Завещание - дело такое... а если бы Адлар твой не страдал излишней порядочностью, а додумался бы проверить кровь... многое было бы интересно.

- Что именно? - холодно поинтересовался Диттер.

- Твой мальчик еще дуется? Скажи, что жизни ему не так много отмеряно, чтобы тратить время на подобные глупости... я свое получу от сил, которые куда повыше недоучки-инквизитора.

- Почему это я недоучка?

- Доучка, доучка... - вдова Биттершнильц махнула рукой и погладила спящую собачонку, чьи огромные уши вяло шевелились, выдавая, что животное в принципе живо.

- Полагаете, ребенок не от Биртхольдера? - чай оказался не столь отвратителен, как это представлялось вначале. Да, запах сена наличествовал, но был он каким-то... мягким?

Сглаженным.

- Не скажу точно, но... деточка, когда человек в его возрасте заводит себе игрушку, а та вдруг беременеет, у любого мало-мальскии здравомыслящего человека возникают подозрения. Во-первых, кроме Адлара у него детишек не было, хотя на недостаток внимания его супруга не жаловалась и сборов особых не заказывала. Да и прежние пассии как-то не спешили радовать старикашку... всем известно, что он помешан был на мысли о возрождении рода... былое могущество и все такое...

Старуха спихнула псинку с колен, и та шмякнулась, перевернулась на другой бок и подтянула лысые лапки под лысое же тельце.

- На редкость незлобливая скотина, - с сожалением произнесла вдова, переступая через собачонку. - Думала выкинуть, но жалко...

- А людей нет?

- А чего людей жалеть? Сами глупости творят. Идем... прогуляемся, а то спина болит уже сидеть... что смотришь, думаешь, раз ведьма, то спина болеть не может? И припарки не помогают, и притирки... недолго мне осталось, да... так вот, откуда Биртхольдер эту потаскушку выкопал, никто не знает... про ту его квартирку давно жене известно было, что он девок держит, так у всех свои игрушки... она не мешалась в его жизнь, он не лез к ней.

Счастливый брак, если подумать.

В ведьминском понимании.

- Руку подай даме... чему вас там учат? И не дрожи, как та псинка, не прокляну...

- Я не дрожу.

- Знобит, стало быть? У богов свои игры... боль она забрала, а вот болезнь, та осталась... как срок придет - готовься. Хочешь, яду подарю? У меня есть хороший, уснешь и не заметишь.

Щедрое, к слову, предложение.

Но и у меня отрава имелась неплохого качества. Надо будет сказать Диттеру, а то ведь права старая ведьма: выйдет срок и навалится: ничего не бывает просто так, даже божественные дары.