|
Лидер оппозиции его величества лежал, погруженный в сладостный транс, созерцая роскошные восточные видения: домики из раскрашенной бумаги; золотые драконы и цветущий миндаль; золотые фигурки и миндалевидные глаза, смиренные и ласкающие; крохотные золотые ножки среди цветов миндаля; раскрашенные чашечки, полные золотого чая; золотой голос, поющий за ширмой из раскрашенной бумаги; смиренные, ласкающие золотые ручки и глаза формой как миндаль, а цветом как ночь. Два совсем обмякших детектива, дежуривших у его каюты, покинули свой пост. -- Если он и при такой качке сумеет набедокурить, молодец будет,-- решили они.-- Грех было бы ему мешать. Пароход скрипел всей обшивкой, хлопали двери, падали чемоданы, выл ветер; винт, то взлетая над водой, то зарываясь в волны, бешено крутился, и шляпные картонки сыпались с полок, как спелые яблоки. Но сквозь весь этот рев и грохот из дамского салона второго класса звучали отчаянные голоса ангелов миссис Оранг -- они пели, пели в унисон, исступленно, надрывно, словно сердца их готовы были разлететься вдребезги 1 Речь идет о вопросе и ответе из католического школьного катехизиса: "Каковы суть Четыре Последние Вещи, о коих всегда надлежит помнить? Четыре Последние Вещи, о коих всегда надлежит помнить, суть: смерть, страшный суд, ад и рай".-- Здесь и. далее примечания переводчиков. ги, а рассудок помрачиться,-- пели знаменитый гимн сочинения миссис Оранг "Агнец Божий -- барашек что надо". Капитан и первый помощник сидели в рубке и увлеченно решали кроссворд. -- Похоже, ветер свежеет, того гляди погода испортится,-- сказал капитан.-- Вечером может и покачать. -- Не всегда же бывает так тихо, как сейчас,-- сказал первый помощник.-- Хищное млекопитающее. Слово из восемнадцати букв. Просто непонятно, как они такое выдумывают. Адам Фенвик-Саймз сидел с морскими волками в курительной, пил третий стакан виски и гадал, когда ему окончательно станет плохо. Уже сейчас он ощущал какую-то тяжесть в затылке. Плыть еще тридцать пять минут, а скорее всего, и больше, раз ветер встречный. Наискосок от него сидел болтливый, объездивший весь свет журналист и рассказывал ему неприличные анекдоты. Время от времени Адам вставлял более или менее подходящие к случаю замечания вроде "Да, здорово", или "Это надо запомнить", или "Ха-ха-ха", но по-настоящему что-либо воспринимать он был неспособен. Корабль взлетел -- выше, выше, выше, а потом как-то наискось ухнул вниз. Адам успел схватить свой стакан и спасти содержимое. Потом закрыл глаза. -- А вот этот годится и для дамских ушей,-- сказал журналист. За спиной у них четыре коммивояжера играли в карты. |
