|
Нет у него пик. -- Почему это у меня нет пик? У меня дама. -- Артур, старина, тебя, видно, и вправду тошнит, -- Ничего не тошнит, просто устал. Ты бы тоже устал, если б тебя так хлопнули по спине... В общем, хватит с меня этой забавы. Вот видите, опять карты разлетелись. На этот раз никто не дал себе труда их собрать. Вскоре мистер Гендерсон сказал: -- Странно, с чего это у меня вдруг перед глазами все поплыло? Наверно, что-нибудь съел не то. С этими заграничными блюдами всегда такая история -- намешают бог весть чего. -- А знаете, у меня тоже, оказывается, самочувствие не ахти. Вентиляция на этих пароходах ни к черту. -- Да-да. Вентиляция. Это вы верно заметили. В этом все дело. -- Странная вещь. Меня, имейте в виду, никогда не укачивает, но иногда морские переезды плохо на меня действуют. -- Вот и со мной так же. -- Вентиляция... безобразная. -- Уж поскорей бы очутиться в Дувре. "Родина, милая родина". Верно я говорю? Адам крепко ухватился за обитый медью край столика, и ему стало легче. Нет, не допустит он, чтобы его вырвало, во всяком случае, пока на него пялится этот журналист. Теперь-то уж скоро, скоро покажется берег. В это-то время, когда настроение в курительном салоне упало до нуля, там опять появилась миссис Оранг. Секунды три она балансировала между вращающейся дверью и ускользающим косяком, а как только судно немного выровнялось, зашагала к стойке, широко расставляя ноги и сунув руки в карманы толстого жакета. -- Рома. Двойную порцию,-- сказала она и с обаятельной улыбкой обвела глазами жалкую горстку мужчин, сидевших в салоне.-- Ой, мальчики, какой у вас расстроенный вид. В чем дело? Душа тоскует или пароход не хочет стоять смирно?.. Качает? Ну ясно, качает. Но я вот что у вас спрошу. Ежели вы за какой-нибудь час так расклеились от морской болезни ("Не морская болезнь, а вентиляция",-- машинально пробормотал мистер Гендерсон), так что же с вами будет, когда вы пуститесь в далекое странствие, которое всех нас ожидает? Чисты ли вы перед богом? -- вопросила миссис Оранг.-- Готовы ли вы к смерти? -- А то нет? -- сказал Артур.-- Я последние полчаса только об этом и думаю. -- Так вот, мальчики, знаете, чем мы с вами сейчас займемся? Мы с вами споем песню. ("О господи",-- сказал Адам.) Вам, может, кажется, что не споем, а вот споем. От нее и душе и телу будет польза. Это песня надежды. Не очень-то много сейчас говорят о надежде, правда? О вере -- сколько угодно, о любви -- пожалуйста. А про надежду забыли. Ныне в мире есть только одно истинное зло -- безнадежность. Я Англию как свои пять пальцев знаю, и я вам прямо говорю, мальчики,-- у меня есть для вас нужный товар. Вам требуется надежда. Я вам ее предлагаю. Ну-ка, бармен, раздайте всем эти листки. Там на обороте слова песни. |
