|
"Спасение души не идет впрок, когда дается бесплатно" -- таково было ее любимое изречение. Глава 2 -- Что имеете предъявить? -- Крылья. -- Ношеные? -- Конечно. -- Тогда все в порядке. Проходите. -- Праведной Обиде всегда все улыбаются,-- пожаловалась Стойкость Доброте.-- А между прочим, хорошо опять очутиться на суше. -- Нетвердыми шагами, но с воскресшими надеждами пассажиры уже покинули пароход. Отец Ротшильд помахал дипломатическим паспортом и исчез в огромном автомобиле, высланном его встретить. Остальные толкались со своими чемоданами у барьера, стараясь привлечь внимание таможенных чиновников и мечтая о чашке чаю. -- У меня припрятано полдюжины, высшей марки,-- откровенничал журналист.-- В такую погоду они обычно не придираются. И правда, вскоре багаж его уже был погружен, а сам он с удобством устроился в вагоне первого класса (расходы его, само собой, оплачивала газета). Адам дожидался своей очереди довольно долго. -- У меня только старая одежда и книги,-- сказал он. Это были опрометчивые слова -- вялое равнодушие чиновника как ветром сдуло. -- Книги? А какие у вас книги, позвольте спросить? -- Смотрите сами. - И посмотрю. Скажи пожалуйста, книги! Адам, чуть не падая от усталости, расстегнул ремни и отпер чемодан. -- Так,-- сказал таможенный грозно, словно подтвердились его худшие подозрения.-- Книги у вас есть, это я вижу. Одну за другой он стал доставать их из чемодана и складывать стопкой перед собой. На томик Данте он взглянул прямо-таки с отвращением. -- Французская? Так я и думал, небось сплошные пакости. Так, а теперь я проверю эти ваши книги (как это было сказано!) по своему списку. Министр внутренних дел -- он насчет книг знаете какой строгий. Если мы не можем искоренить литературу у себя дома, мы можем хотя бы добиться, чтобы ее не ввозили к нам из-за границы. Это он сказал на днях в парламенте, и правильно сказал... Стоп, а это что, позвольте спросить? Осторожно, точно опасаясь, что она вот-вот взорвется, он вытащил и положил перед собой толстую пачку исписанных на машинке листов. -- Это тоже книга,-- сказал Адам.-- Я ее сам только что написал. Это мои мемуары. -- Вот оно как? Ну, я их тоже захвачу к начальнику. И вы со мной проходите. -- Но мне нужно поспеть на поезд... -- Пошли, пошли, бывают вещи и похуже, чем опоздать на поезд,-- намекнул он зловеще. Они проследовали во внутреннее помещение, где стены были увешаны отобранной у пассажиров порнографией и какими-то инструментами непонятного назначения. |
