- Я её убил, - прошептал Лучелап.

- Ну конечно, а ещё кролики летают, а весь мир вращается вокруг одного маленького недоучки! - хмыкнул Ястребок. - Ты оруженосец, который ещё не успел закончить своё обучение. Насколько мне известно, ты был не единственным котом в том патруле. Почему же другие не винят себя в том, что упустили этот проклятый запах?

Лучелап обвёл глазами лагерь и увидел Оленя, топтавшегося перед кучей с добычей. Но Олень не был ни в чём виноват - он просто не почуял запах!

«А я почуял. И промолчал. А должен был сказать!»

Ястребок обнюхал царапины на ушах Лучелапа, и тот скорчился от боли.

- Королап! - рявкнул Ястребок, поворачивая голову. - Щавель и ноготки!

Королап вскинул голову и посмотрел в их сторону. Лучелап снова попытался поймать его взгляд, но его друг только коротко кивнул и побежал в палатку целителей.

«Неужели я погубил нашу дружбу? Что если теперь и Королап больше не будет со мной разговаривать?»

Когда Ястребок отошёл, а наложенная им мазь начала щипать свежие царапины, Лучелап лёг, поджав лапы. Светлокрылая и Рыжецап не отходили от тела Орлянки, Землелап по-прежнему бегал кругами, а остальное племя в скорбной тишине дожидалось начала ночного бдения. Лучелап следил за солнцем, опускавшимся за стену лагеря, и глубже вжимался в вереск, радуясь наступлению темноты.

Он насторожился, когда ветки вокруг него вздрогнули и зашуршали. Кто-то входил в лагерь! Лучелап вскочил, но тут же сел, увидев Ореховоноса, выбегавшего из вереска. За ним шли Черносливка, Пушистохвостый, Песчаник и Туманница. Сделав несколько шагов, тоннельщики оторопело остановились посреди поляны, уставившись на растрёпанный утёсник, вытоптанную траву и кровавые пятна на песке.

Шерсть Черносливки встала дыбом.

- Это… Орлянка? - Она бросилась через поляну и застыла над неподвижным телом воительницы. - Что случилось?

Осинник вышел из детской, он был с ног до головы усыпан клочьями шерсти и крошкой сухих листьев.

- Племя Теней напало, - глухо буркнул он.

- Неужели вы не почуяли вонь Сумрачных крыс? - прорычал Камышник, выпрыгивая из Ложбины Собраний. - Тут у нас чуть ли не всё племя Теней побывало!

Вересковая Звезда вышла из своей палатки, обошла Ложбину и остановилась рядом с глашатаем.

- Стыдно, что вы пришли так поздно, - негромко сказала она тоннельщикам.

Песчаник сделал несколько шагов вперёд и дёрнул ухом.

- Светлокрылая?

Его подруга подняла голову, посмотрела на него невидящими глазами.

- Я здесь, жива и здорова, - глухо промяукала она.

Землелап хлестнул себя хвостом.

- Орлянка погибла из-за Лучелапа! Это он во всём виноват!

- Лучелап? - в замешательстве заморгал Песчаник. - Но почему?

Он повёл носом, обвёл глазами тёмные заросли вереска и застыл, заметив сына. Глаза Песчаника потемнели. У Лучелапа оборвалось сердце. Он отвернулся.

«Теперь он ещё больше меня возненавидит».

- Землелап, - громко сказал Камышник, делая шаг к взъерошенному оруженосцу. - Мы все сочувствуем твоему горю и оплакиваем храбрую Орлянку. Но ты должен быть благоразумен. Прекрати обвинять Лучелапа в том, что совершило племя Теней. Вы с Лучелапом - дети племени Ветра. Вы товарищи, а не враги, и должны быть преданы друг другу.

- Но он…

Вересковая Звезда сурово посмотрела на Землелапа, и тот прикусил язык.

- Довольно, Землелап. Лучелап ни в чём не виноват, Песчаник. Это говорит его горе.

Лучелап шумно сглотнул. Неужели это правда? Но почему тогда за весь день никто не подошёл к нему, кроме Ястребка? Неужели всё племя горевало так же сильно, как Землелап?

- Луговинка! - взвизгнул Ореховонос, бросаясь к детской.

Луговинка с трудом выбралась наружу, опустилась на траву и прильнула щекой к щеке своего друга.