Теперь лицо этого человека оказалось так близко… Сморщенное, старое, со сплющенным носом, покорёженное какой-то кожной болезнью, оно было страшно само по себе. Но этот старик ещё смотрел бешенными, залитыми злостью глазами, рот кривился, обнажая редко торчащие зубы. Как загипнотизированный, парень замер, и только теперь его затрясло от ужаса. Чиркнула, как молния, мысль: «А говорил – не убьют…» Но тут же его рывком к себе развернул Брысь и сказал, явно довольный:

– А ты и правда ловкий! Спортсмен… Во, так и будешь называться «Спортсмен».

Умом Шурка ещё не осознал сказанного, но сердце уже трепыхнулось, успокаиваясь. Крупные капли пота стекали по лбу. И голос его дрожал неподдельно, когда он, затравленно глядя на главаря, быстро заговорил:

– Не убивайте! Я больше никогда… Вот увидите… Я расскажу, мне дядя Лёня говорил, он хотел деньги фальшивые делать. Один старик умеет, он меня водил, я покажу…

Шурка громко всхлипнул и замолчал, преданно глядя на Брыся. Тот из его сумбурной речи мгновенно выделил главное:

– Ну-ка, ну-ка! Иди сюда. Да не трясись, на вот, выпей и успокойся.

Шурик сел на траву рядом с расстеленным одеялом, взял стакан, в который Брысь плеснул из бутылки. «Самогон», понял парень по резкому запаху. Пить не хотелось, да и нельзя было, потому он хлебнул глоток и сильно закашлялся, задыхаясь. Ему даже притворяться не пришлось. Старый бандит, усевшись рядом и опрокинув следом свой стакан, просипел:

– И вмазать не умеет. Давай, допивай!

Но Брысь не обратил внимание на отставленный стакан, смотрел внимательно на Шурку.

– Значит, так я понял. Кролик задумал какое-то дельце без нас провернуть?

Шурик быстро кивнул.

– На это он был мастак, за то и перо получил… Что ты про деньги вякал? – И, прежде чем Шурик начал говорить, кликнул Витька. – Пойди по тропе ниже, посторожи, чтоб какой дурак не завернул сюда.

Рассказ Шуры слушали только двое: Брысь и бандит по кличке Гроб. А парень, сначала робко начал рассказывать, как дядя, во время одной их встреч, расчувствовался, обнял его за плечи: «Шурка, малец! Мы с тобой скоро разбогатеем. Я тут на одного старика надыбал, почти случайно. Вот масть привалила! Я тебя в долю возьму, ты же мой единый племяш. Мы вдвоём да этот старикан всё и сварганим, а всем этим слепим горбатого. Сами такие бабки залепим…»

Шурка уже вошёл в раж, глаза горели. Хрипатый старик цыкнул:

– Слышь, Брысь, картину гонит сопляк.

Но главарь покачал головой:

– Зачем ему выдумывать. Проверить можем. Говоришь, Кролик тебя к этому старику водил? И что о нём рассказывал?

Шурка опять «испугался», втянул голову в плечи. Но на вопрос быстро, с готовностью, закивал:

– Лёня называл его Борисом… Архистаховичем, кажется. Древнее какое-то отчество. И сам старик как из прошлого века. Очки круглые, бородка, говорит культурно. Лёня… дядя Лёня договорился с ним. Говорил – наладим выпуск фальшивых рублей. А этот Борис… ну, старик, сказал: «Да хоть фунтов английских или марок немецких. Только хороший гравер нужен».

– Так что, Кролик точно был уверен: старик сможет?

Уже совсем взбодрившийся Шурка снова заговорил с энтузиазмом.

– Да, точно! Он мне рассказывал, что этот Борис… ещё до революции входил в банду, которую вся царская полиция поймать не могла.