Он вдруг замолчал и наклонил голову, массируя пальцами виски. Даже прикрыл глаза, концентрируясь.

– Что? – с тревогой спросил Руслан.

– Кто‑то на подходе,– ответил Вадим.– Теплая компашка… Едут по дороге, с ветерком… Мясорубы, да!

Дьявол им в помощь.

Уже несколько дней он не ощущал эту публику вблизи, и тут на тебе, заявились! Видно, “король” почуял, что с выводком неладно, а до низших звеньев впрямую не дотянуться – пока еще всех соберешь!.. Вот и призвал на подмогу сектантов, благо оповещение у них отлажено, как у тимуровцев.

Конечно, собралась не вся секта, зато сплошь адепты, уже заведшие учеников: по три, по четыре‑пять – вплоть до дюжины. Изуверская элита, утвердившая себя пытками и убийствами, властители обывательских дум, потрясатели воображения. Идеологи и выдумщики – те, кто планировал операции, кто подводил под злодейства теорию, кто придумывал оправдания для колеблющихся. Те, кто придавал зверству видимость ритуала!..

И самое занятное, что возглавлял отряд старина Эрнст, генерал доминиканцев. Как‑то он сумел вырваться из монастырского подвала,– видно, недооценили Вольные Творцы своего пленника. Или его вытащил “король” по старой дружбе. Надо ж кем‑нибудь заместить дедушку Серафима, по нечаянности раздавленного Мстителем? Как водится, убежденного фанатика, искренне брызжущего слюной, сменил циник с ловко подвешенным языком.

Словно пресловутый флейтист, он увел из города отпетых садистов – но лишь затем, чтобы после завершения кровавых дел вернуть обратно.

Открыв глаза, Вадим направил их на дальний край поляны, где из‑под колышущихся крон уже выезжал на простор бронетранспорт, набитый мясорубами. Бог знает, где разжились они убойниками и гранаметами, где раздобыли такую машину, оборудованную пулеметами и даже пушкой,– наверно, внутри секты хватало людей со связями. А может, сама Крепость благоволила к мясорубам, подкармливая, как многих формальных оппозиционеров.

Сделав знак росичу, Вадим в одно касание перемахнул подоконник, слетая на покатую крышу гаража. Тут же присел на корточки, подгадывая момент для отчаянного спурта, который не разглядеть заурядам. Кто там несется, куда?.. А спуртер уже наверху – взламывает запоры, ныряет в люк, врезается в толпу, отключая одного за другим. Это не ваши игры, гаденыши, тут лига повыше!..

Транспорт затормозил невдалеке, из кабины выбрался Эрнст, неуклюже ворочая гранаметом, ступил вперед шаг‑другой.

Повязать, всех повязать! – думал Вадим, брезгливо морщась.– Рассадить по клеткам, как гиен, и даже детям не показывать, чтобы не передалась зараза! Ужо я вам…

Над его головой что‑то жахнуло, зашипело; воздух пробуравила визжащая булава, с разгона впившись в броню. Транспорт вспучился, изо всех щелей выплескивая пламя, а затем полыхнул целиком, словно костер ведьмы – очистительный, жертвенный костер… Все‑таки страшная вещь – кумулятивная граната! Не слабей плазмомета, если попадает.

Что творилось внутри, Вадим не стал слушать  – отпрянул облаком  подале, как от проказы. И так было ясно, что не выживет никто. С жрецами мясорубов покончено – по крайней мере, нынешними. “Пусть другие попробуют сделать больше”.

Уцелел только Эрнст, брошенный взрывом наземь. Оглушенный, он пытался подняться или хотя бы отползти от огня, уже поджаривавшего ему пятки. Может, и проснулись угрызения – кто знает? Со страху чего не бывает.

В растерянности Вадим оглянулся на Руслана, еще не убравшего с плеча облезлой трубы (и где только выкопал?), но не увидел в глазах юноши ни сожаления, ни сомнений. Для него это были ядовитые пауки, очень удачно запихнутые в банку. И огонь против них – лучшее средство. Воистину “рыцарь без упрека” – прямо мороз по коже!.