Он уже жалел об этой затее, недоумевая, почему не пустил сюда росичей. Что за манера брать все на себя? Худший вид руководства!

К счастью, Шершни не стали палить – из осторожности или из гонора,– а сразу ринулись в рукопашную. Первыми в бой вступили рядовые, и теперь, с высоты своего нынешнего подъема, Вадим подивился их неуклюжести. В фехтовальном искусстве они освоили внешний слой, и то через пень колоду. Видно, их в самом деле не планировали надолго: “день простоять да ночь продержаться”,– ну, месяц от силы!..

Зато их было куда больше, и все были в доспехах. А если б даже не были – все равно Вадим не мог гвоздить в полную силу, опасаясь по нечаянности убить. Под напором такой массы защитники пятились, отступая по лестнице. Шаг за шагом их вытеснили в турнирный зал и окружили, пытаясь достать сразу отовсюду. Но еще раньше троица замкнула внутренний круг, накрыв себя клинковой завесой, сквозь которую не продирался ни единый удар. Шершни бесновались, круша подвернувшуюся мебель, в щепы рубя столы, снося перегородки,– но ничего не могли поделать с филигранной обороной шестирукого и шестиногого существа, вооруженного десятком мечей.

Затем Вадим сам надавил на осаждающих всеми тремя телами, увлекая Шершней к двери. А перед ней с натугой разорвал пластиковое кольцо и опять загородил проход, медленно отступая – все выше, выше. Этаж сменялся этажом, коридоры – лестницами, а те – снова коридорами. Когда ходы делались уже, Вадим брал передышку, доверяя неутомимым “ангелам” прикрывать отход. Затем снова включался, уже не так проворно ворочая одеревенелыми членами. По мысленной карте он следил, чтобы Шершни не обошли с тыла, но те не пытались. Большинство уже отстало от неуязвимой тройки и шныряло по этажам в поисках жертв, но дюжина‑полторы следовали за Вадимом, будто повязанные монаршим приказом. С тревогой он ждал появления вожаков, с которыми и свежему непросто совладать,– но Магистры, видно, увлеклись прочесыванием Дворца. А может, “король” решил поберечь последних “птенцов” и велел избегать Вадима: мало ли, что тот опять выкинет? Наконец рация ожила.

– Готово! – сообщил из динамика голос Гоги.– Мы отваливаем.

– И мы уходим,– объявил Вадим в рацию.– Сами, не ждите нас!..

Раздраженность Роя нарастала, и Шершней можно было понять. Вот же она, добыча, только что была здесь – еще запахи не выветрились! И однако никого, хоть шаром покати. Даже архивы успели вывезти.

Но у Вадима хватало своих забот, чтобы сочувствовать штурмовикам. Основную задачу он выполнил: придержал Шершней до отлета вертушки,– теперь следовало подумать о спасении. Интересно, какого черта он так рвался наверх, если там никого нет? Не прорываться же обратно через весь дом!..

А троица уже выскакивала на залитую асфальтом крышу – просторную, точно футбольное поле. Следом ломились преследователи, растекаясь вширь. А в вышине, за слоем черных туч, нависших над самым Дворцом, слышалось вкрадчивое гудение “ворона”.

Вместе с “ангелами” Вадим припустил через крышу, набирая фору. Они добежали до края и остановились на карнизе, озирая заросли, начинавшиеся далеко внизу и простиравшиеся до горизонта. Решаясь, Вадим набрал в грудь воздуха. Опять ему сигать в пропасть – да сколько можно!.. А куда денешься?..

Он подал команду, и трое разом расправили ноги, взмывая ввысь,– будто катапультировались. Конечно, “ангелы” резко ушли вперед, и Вадим едва успел ухватить их за костистые щиколотки, плечами ощутив болезненный рывок. Затем скорости уравнялись, и он разбросал руки шире, чтоб не препятствовать развертыванию “ангельских” крыльев, больше похожих на плоскости дельтаплана.

Как и тогда, у блокгауза, летуны заскользили к земле по наклонной.