— Он написал вам из Франции?

— Франция? Ах да… да, из Франции.

— А может, из Германии?

— Нет, нет, он был в Париже, когда писал это письмо…

— Уж больно неубедительно вы лжете. Ведь он написал вам именно из Германии?

Бела Кравати стал выглядеть еще более несчастным, чем в тот момент, когда вошел в номер.

— Он наказал мне сообщить вам, что пишет из Франции.

— Естественно. Он же не хотел дать мне знать, что находится в Германии. Из-за того, что там имело место. Он сообщил вам, что делал в Германии?

Маленький венгр содрогнулся:

— Нет, мистер Танкред, он ничего мне не говорил, и я… я предпочел бы лучше не слышать. Мой кузен, боюсь, человек склонный к насилию. Нам это известно вот уже много лет, и мы не раз из-за этого страдали. Я… я не пришел бы сюда, если бы он на этом так не настаивал. Он заявил, что, если я выйду на вас, все его… его прошлые затруднения могут быть сглажены, и он сможет снова вернуться в Венгрию и не только остаться на свободе, но и вновь стать важным человеком.

— О, так он был важным человеком в Венгрии?

Глаза Белы Кравати расширились.

— Так он не говорил вам? Он сражался с… я имею в виду, он был весьма известным, но затем разразилась эта… эта беда.

— Беда… какого рода?

Коротышка начал комкать шапку в руках.

— Я ничего не понимаю в политике, мистер Танкред. Я всего лишь бухгалтер в индустриальной химической фирме. Я… я делаю мою работу, а политику оставляю… другим. Всегда был человеком без особых запросов. Мне не свойствен дух приключений. Я вполне доволен и счастлив в моей ограниченной сфере жизни.

— Тогда почему вы здесь? — потребовал объяснений Танкред.

Кузен Драгара судорожно сглотнул.

— Моя величайшая слабость — сильная привязанность к родственникам, семье. Мой кузен просил меня прийти к вам… и предложить мои услуги.

— Какие услуги?

— По его словам, вы известный писатель и пишете роман о… о нашем предке, могущественном Аттиле. Он думает, что, если я окажу вам услугу, это… это поможет ему в его собственных делах.

— Каким образом?

— Что… каким? Я… я не понимаю.

— Каким образом моя книга выпутает вашего кузена из его затруднений, которые, как я понимаю, были политическими, а то и криминальными?

Нервные руки вновь начали мять шапку.

— Была упомянута определенная сумма денег. Увы, даже в этой несчастной… — Коротышка подмигнул. — Деньги могут стать целебным бальзамом для очень многого, даже в нашей блистательной Венгрии.

— Все-таки блистательной или несчастной Венгрии?

— Пожалуйста, мистер Танкред, — взмолился Бела Кравати. — Не осложняйте мою ситуацию. Я… я думаю, нам следует встретиться там, где мы сможем поговорить более свободно.

— Там, где нет скрытых микрофонов?

При этих словах Кравати едва не лишился чувств. Быстрыми шагами он подошел к Танкреду, встал так, что почти коснулся лицом его груди, и произнес хриплым шепотом:

— 177, Алмас. Дом профессора Кадара. Вечером, в восемь часов.

— 177, Алмас.

— Это в Пеште. На этой стороне реки.

Глава 18

Такси «опель» высадило Танкреда перед домиком-крошкой и отбыло с пронзительным скрежетом шестеренок в коробке передач.