|
Некоторое время они шли молча. - Я хотела спросить вас, мистер Милвейн... - Мелвил. - Мистер Мелвил, а какое отношение вы сами имеете ко всей этой истории? - Я друг мисс Глендауэр. - Которая хочет, чтобы он вернулся. - Откровенно говоря, да. - Она ему предана? - Я полагаю, раз они помолвлены... - .. Значит, она должна быть ему предана. Да. Так почему она не может понять, что ей надо бы отпустить его на волю ради его же собственного блага? - Она не считает, что это будет ему во благо. И я тоже так не считаю. - Устаревшие предрассудки - только из-за того, что у нее хвост. Эти старые перечницы, которые живут у Уомпака, того же мнения, что ивы. Мелвил пожал плечами. - И значит, вы намерены давить на него и угрожать от имени мисс Глендауэр... Ничего у вас не выйдет. - А могу я спросить, что намерены делать вы? - То, что всегда делает порядочная тетка. - А именно? - Предоставить ему делать то, что он пожелает. - А если он вздумает утопиться? - Дорогой мистер Милвейн, Гарри не такой дурак. - Я же говорил вам, что она русалка. - Раз десять, не меньше. Наступило напряженное молчание. Вскоре впереди показался фолкстонский подъемник. - Ничего у вас не выйдет, - сказала леди Пойнтинг-Маллоу. Мелвил проводил ее до станции подъемника. Там она повернулась к нему: - Я весьма признательна вам, мистер Милвейн, за то, что вы приехали, и была рада выслушать вашу точку зрения. Дело это непростое, но мы с вами, надеюсь, разумные люди. Подумайте о том, что я сказала. Как друг Гарри. Ведь вы друг Гарри? - Мы знакомы уже много лет. - Не сомневаюсь, что рано или поздно вы со мной согласитесь. Совершенно очевидно, что для него это самое лучшее. - Но существует мисс Глендауэр. - Если мисс Глендауэр настоящая женщина, она должна быть готова принести ради его блага любую жертву. И на этом они расстались. С минуту Мелвил стоял на обочине напротив станции подъемника, глядя, как поднимается кабина. Шляпка с веселенькой отделкой, яркая, высоко поднятая, самоуверенная, скользила вверх, как идеальное воплощение неколебимого здравого смысла Он почувствовал, что его снова охватывает смятение; энергия, с которой высказалась эта дама, ошеломила его. Может ли не быть абсолютно прав человек, который говорит так веско и уверенно? А если так, то как быть с теми мрачными предчувствиями, зловещими намеками на бегство из этого мира и нашептыванием о "других снах", которые царили в его мыслях всего полчаса назад? Он направился обратно в Сандгейт, раздираемый сомнениями. Перед глазами у него явственно стояла Морская Дама, какой она виделась леди Пойнтинг-Маллоу, - нечто цветущее, основательное, шикарное, богатое и отвратительно вульгарное. И в то же время ему столь же явственно вспоминался разговор с ней в саду, ее лицо, погруженное в тень, ее глаза, скрывающие глубокую тайну, и ее шепот, из-за которого весь окружающий мир казался ему не более чем легкой полупрозрачной завесой, за которой открывается нечто туманное, удивительное и до того никогда не виданное. |
