|
Было совершенно и окончательно ясно, что он проиграл. Нефтяные короли сделали безошибочный ход: теперь никто не поверит, что в мир явилось эпохальное изобретение. Ни пресса, ни президент страны, никто. Более того, если он начнет объясняться, вопить, что вместе с опытным цехом детройтского завода взлетело на воздух чудо XXI века, его обвинят в преступлении, да в каком! Что он, желая прославиться, запустил эту утку в национальное телевидение и в крупнейшие газеты Америки, а затем приказал взорвать цех. Чтобы никто не сумел уличить его во лжи. Вот так. И всплывет, что он отослал семью в неизвестном направлении… так-то… И еще обнаружится, что охрана цеха была изменена - охранял ворота почему-то не штатный охранник, а старший офицер заводской полиции…
- Хочешь кофе, дядя Би? - спросил Клем. - Я хочу, чтобы ты… уважал! старшего! родственника! - проорал дядюшка. - Они бы! Тебя!! Озолотили!!! А ты что?! Три дня ему надо было думать, прежде чем получить два миллиарда! Три миллиарда! Идиотство! Я-то знаю, что… - он осекся, вытер лоб и как бы с недоумением огляделся по сторонам. - Так что ты знаешь, дядя? - немедленно спросил Клем. - Может, бренди тебе плеснуть? - Ну, что… Что ты попытался дать интервью Лошадке, - неожиданно смирно ответил Би. Си-Джи усилием воли заставил себя остыть, не трясти старика за плечи, не наливать себе бренди - не делать очередных глупостей. Нечто жужжало в голове, нечто очень важное, но пока неуловимое. Ночью звонила Энн - узнала в своем европейском захолустье о взрыве. Почему-то спросила, «не пострадал ли наш большой друг», то есть Эйвон. А! Вот оно что!.. - Извини, дядя, - срочное дело. - Он включил интерком. - Мисс Каррингтон, узнайте, пожалуйста, где Мабен, и пригласите его в приемную. - Да, сэр, - нежно прожурчал динамик. - Очень много прессы внизу, сэр. - Никого не впускать. Все. - Он подошел к дядюшке, придвинул кресло, сел - колени в колени. - Выкладывайте, сэр. В конце концов, мы одной крови. - Ну что - выкладывайте… Вчера вечером мне звонили. - Кто? - Дан Эрикссон. Компания «Мобил», - добавил дядя неизвестно зачем и умолк. Помолчал и добавил; - Рассказал о твоих… поступках и предупредил… - О чем? - Что они аннулируют свое предложение. И просят передать, чтобы ты вел себя благоразумно, Клем наклонился к нему и спросил; - Они тебе заплатили, дядюшка Би? Уже заплатили? Да? Старик кивнул - горестно, однако с чувством собственного достоинства. - Когда? - Тогда же. В воскресенье утром. - Эрикссон? Еще один кивок. - И много? - вырвался у Клема не принятый вопрос. Но дядюшке вроде самому хотелось назвать сумму. Он сказал с некоторой гордостью: - Пятьсот больших. - Надеюсь, ты не оприходовал чек в банке? - Пока - нет, - с вопросительной интонацией сказал Би. Ага. Вот оно что. Вот он почему приехал. Спросить, может ли он положить на счет эти полмиллиона, полученные неизвестно за что. Не воспоследуют ли для него неприятности. И совершенно неуместно в перегруженной голове президента компании «Джи Си» пролетела мысль: да что же это, ведь мама такое чистое и бескорыстное существо, и богатая жизнь ее не то чтобы не испортила - она ее просто не замечает. |
