|
Целью моих встреч с Баркашовым был альянс левых и правых радикалов, а никак не смешение идеологий: его и нашей. Но в результате я увидел быт Баркашова, услышал речи Баркашова, суждения Баркашова, и понял, что самая крупная тогда радикальная организация России страдает теми же пороками что и мелкие. Она не современна, ориентирована на прошлое, это бригада ряженых. Политических действий никаких не совершалось. В то время когда надо было ковать железо, пользоваться нажитым РНЕ в октябре 1993 года политическим капиталом, Баркашов и не думал его развивать. Он довольствовался местом домашнего «фашиста», самого страшного зверя для демократов, и стабильным вниманием СМИ к его «фашистской организации». Впоследствии выяснилось, что Баркашов полностью копирует поведение Гитлера с 1925 года, объявив о своей поддержке Ельцина он надеялся, что как старый Гинденбург, — Ельцин призовёт его, Баркашова, однажды на царство. Идеология национализма к моменту перестройки не была разработана. В отличии от коммунистической идеологии или идеологии демократии, у националистов не было своих скрижалей завета. Потому в 1980-х годах русские националисты создали свои организации основываясь на православии, национальных эмоциях, на плохо переваренном опыте западных национальных движений с 1918 по 1945 годы. Как я уже заметил — результат оказался невыдающимся. Захудалым. Левые радикалы, не пользуясь такой отрицательной любовью СМИ как «фашисты», на самом деле были первоначально куда более опасны для власти г-на Ельцина. Анпилов собирал несколько раз полумиллионные толпы и только отсутствие интуиции исторического опыта помешало ему решиться бросить людей на Кремль. Он мог это сделать 23 февраля и 17 марта 1992 года и 9 мая 1993 года. И люди взяли бы Кремль, так как ни МВД, ни какая другая структура в те годы не сумела бы его защитить. Впоследствии большая часть сил радикалов стала уходить на междуусобные войны между их лидерами и на большую войну с умеренными коммунистами. В ЭТОЙ БОРЬБЕ РАДИКАЛЫ ИСТРЕПАЛИ СВОИ СИЛЫ И РАЗДРОБИЛИ ИХ. Восемь или более радикальных организаций коммунистического толка России совсем ненужны. А их к 1994 году образовалось восемь или даже больше. Октябрь 1993 года оказался также водоразделом народной активности. За ним, в прошлом осталась эпоха массовых выступлений трудящихся. Бойня у Останкино и Белого Дома перепугала массы. Последняя массовая активность проявленная русскими приходится на 2 и 3 октября 1993 года. После этого больше не удается собрать такое количество протестующих людей на улице. Из истории нам известно, что две русские революции разделяют 12 лет. Восемь лет прошли уже с 1993 года, посему возможно ли ожидать следующий всплеск народной инициативы в 2005 году? Возможно, хотя и не обязательно. Две французские Революции 1830 и 1848 года разделяют 18 лет, а революцию 1848 и революционную Парижскую Коммуну ещё 22 года. Не стоит гадать на кофейной гуще. К тому же, кто сказал, что следует сидеть и дожидаться вспышки народной активности? К 1994 году стало ясно следующее. В России не оказалось политической силы способной противостоять агрессивноё коалиции старой номенклатуры с новыми либералами, коалицию возглавил Ельцин. Провалились две попытки остановить Ельцинскую коалицию сверху: это позорная попытка предпринятая ГКЧП и попытка депутатов Верховного Совета РФ. Одновременно и радикальные силы оказались несостоятельны. Прошляпил свой шанс по меньшей мере три раза Анпилов. Национальные силы и не попытались даже совершить каких-либо подвигов, настолько зачаточными были их организации. Амбиции лидеров и возможно непрекращающаяся работа спецслужб не позволила организациям развиться. Тремя вершинами, более или менее возвышающимися над общим низким ландшафтом национализма были, до 1991 года «Память», затем два лейтенанта лидера «Памяти» Васильева создали каждый свою организацию: Лысенко «Национально — Республиканскую Партию России» и Баркашов — «Русское Национальное Единство». |
