|
12 января, помню мы разрисовали с ней холодильник. Как бедные мексиканцы. Любовник. Я был вождём партии. По утрам Лиза долго спала, а я уже сидел на кухне, — работал с письмами, строил партию. Я не мог позволить себе расслабиться. К осени 1998 года мы хотели провести 1-ый Всероссийский съезд и после съезда сдать документы на регистрацию партии как общероссийской политической. Всё это нужно было закончить и получить на руки регистрацию не позднее середины декабря 1998 года, за год до выборов. У меня было впереди дикое количество работы. К весне мои отношения с Лизой разладились. Она делала нам газету. Дело в том что Артём Дебков давно устроился на постоянную работу в престижную фирму, после Дебкова нам делал газету один парень, из журнала, помещавшегося в доме где помещается Центр Ролана Быкова, на Цветном Бульваре. А затем газету стала макетировать Лиза. И очень хорошо макетировала. Однако со мной, близким человеком, она капризничала, требовала вина и потому всякий номер мне приходилось буквально вытаскивать на себе, участвовать в этом. Когда я покидал её квартиру на Олимпийском, не мог же я сидеть охранять свою подружку, она принимала у себя «друзей» или «гостей», судя по многочисленным пустым бутылкам, гости изрядно пили. Я стал замечать что у её гостей одни и те же вкусы: «они» пили коньяк, тогда когда Лиза коньяк не выносит и пьёт сухое, «они» покупали идя в гости к Лизе дорогую рыбу: белую и красную. Из чего я вывел предположение, что гости у неё одни и те же. И такое предположение мне не нравилось. Как-то я зашёл в штаб под вечер, в неурочное время. И обнаружил там вычурного, кудрявого старовера в поддёвке и сапогах и пахнущую духами девку. Старовер и девка обмеривали наших ребят на предмет пошива им чёрных староверских рубах. Я спросил Костю Локоткова о цене, оказалось удовольствие стоило громадных денег: 167 рублей. Я спугнул всю эту компанию, быстро разбежались по углам, мелькнул юноша по фамилии Бутрин, похожий на восточного мальчика с картины Пиросмани. Бутрин сменил Карагодина в качестве самого близкого ученика. Староверов сделал модными и в партии Дугин. Он уже около года занимался староверчеством, со знанием дела растолковывал читателям «Лимонки» различия между староверческими «согласиями», вещал о «беспоповцах», «кондратьевцах». В газете была опубликована фотография: Дугин с бородищей, а вокруг него с дюжину бородачей — староверов. Я счёл увлечение Дугина староверчеством его очередной блажью и думал успокаивая себя, что пройдёт и это увлечение. Однако партия вовсе не должна была следовать всем интеллектуальным и религиозным увлечением Мэрлина, целых девять рубах должна была сшить обмерявшая наших девка. Девять душ, которые пытается выкрасть Мэрлин — внезапно для себя так сформулировал я ситуацию. Я поговорил тогда с Локотковым «Кость, и ты!» — сказал я «ну уж от тебя не ожидал.» «Я как все, Эдуард Вениаминович», застеснялся он «знаете, давление коллектива, не хочется быть белой вороной.» «Блин,»сказал я «тебе жрать нечего, а ты 167 рублей на костюмированную одежду. Ты что в нёй на маскарад пойдёшь, костюм Осляби? « Мэрлин читал им лекции. В 1997 году я много ездил, отсутствовал большую часть года, и потому не наблюдал воочию как устраивается этот к тому времени, обычай лекций. Возвратившись, я приходил в штаб по понедельникам, к окончанию лекций Дугина, строил народ, обсуждал практические дела, выход газеты, решал денежные проблемы. Партстроительство высасывало всё моё время, потому я обычно появлялся в самом конце лекции Дугина. Он убегал на радио 101, и слово брал я. В тот вечер я пришёл на 40 минут раньше обычного и присутствовал при последних сорока минутах лекции Дугина под названием «Философский русский». Я внимательно прослушал, что говорил Дугин, и то что он говорил, мне очень и очень не понравилось. |
