|
Он и появился часа через полтора. Закрывшись наедине со мной, в комнате где в беспорядке валялись пачки анпиловской «Молнии»Анпилов, мы оба стояли смотря в сторону стал цедить слова: «Ну понимаешь Эдуард Вениаминович мне за Вас достаётся от наших. Я устал Вас отстаивать. И флаг у Вас с этим белым кругом, чтоб его, ну фашистов же напоминает!, и лозунги у Вас, ну зачем вы пришли к Думе с этим лозунгом « Долой и правительство и Думу!» нашим людям это не понравилось, экстремизм этот Ваш. Против всех не повоюешь. И ты сам, такого понаписал. Мои люди Дейча прочли тут статью, это ж надо!» «Виктор», сказал я, «Дейч — враг и статья его наверняка оплаченная опубликована в «Московском комсомольце» с одной целью только: дискредитировать меня». У Анпилова был такой недовольный вид, как будто я организовал Сталинский блок «Ну ясно, всё это оплачено, но вот появилась а люди у меня тёмные». Единственный последний его аргумент звучал правдоподобно, но всё это никак не объясняло почему он втихомолку, не предупредив нас, создал «сталинский блок» без нас. «Виктор», сказал я, «ребята требуют, чтобы вы пришли ответили на их вопросы. Они имеют право. Это политика, это не игрушки.» Он сказал что придёт в понедельник. Постарается. Я сказал что стараться не надо. Надо придти. Иначе его все возненавидят. Он пришёл 18 февраля. Он опять повторил аргументы: «флаг с белым кругом, фашистов же напоминает». « Долой и правительство и Думу!» лозунг нигилистический, на Думу надо опираться, больше не на кого, и наконец статья Марка Дейча где мои статьи и выступления как политического лидера наложены на цитаты из книги «Это я, Эдичка!». Ребята сказали ему всё это понятно, но почему он предал нас и променял нас на внука Сталина? Он быстро стал повторять уже сказанное, национал-большевики возразили, что партия это не только Лимонов и что члены Национал — Большевистской Партии возлагали на союз с «Трудовой Россией» большие надежды. И что теперь? Где найти других союзников, где их искать? «Вы не так поняли, ребята», сказал Анпилов. «Соглашение в силе. Первые три фамилии, я не пойду первый мы дадим первое место Джугашвили, я, Терехов, затем двое,» тут он замялся, «два важных товарища, остальные семь первых мест (проходных мест при пересечении 5% барьера оказывалось 12) разделим. И вы тоже». «Сколько же придётся мест на НБП?» «Одно» — сказал Анпилов. «У нас у самих будет ещё одно. Но Вы можете пустить ваших людей по общерегиональным спискам. Там, где у вас более сильные организации — там поставим ваших людей вперёд...». Он посмотрел на часы. Было ясно, что он мечтает уйти отсюда как можно быстрее, и забыть о том что он тут говорил. Ребята сказали ему что они о нём думают. Кто резко, кто менее резко. Виктор Иванович понял. Когда он ушёл я произнёс небольшую речь: «Наша необычная партия была создана необычными людьми. Ни меня ни мои книги нельзя назвать банальными, ни Дугина не назовёшь банальным человеком, ни Летова. Вам придётся мириться с такими отцами-основателями. Других у вас не будет. Может быть однажды во главе вас станут нормальные, семейные, беспорочные люди, те, на ком не стоит клеймо аморалки. Надеюсь я не доживу до этих дней.» Расходясь с собрания мы по черному ругали Анпилова. Костя предлагал оторвать ему голову. Вместе с Дейчем. Когда 23 февраля мы увидели ВДРУГ новые флаги анпиловцев! Красные с белым кругом, а в круге — лицо Сталина, мы стали хохотать. И делали это долго. 20 февраля около 11.30 наши активисты разбросали листовки у входа на пресс-конференцию Никиты Михалкова и просмотр для журналистов его фильма «Сибирский цирюльник». |
