|
Я съездил к Гречушникову — к нему надо было ещё километров пятьдесят по той же дороге в Усть — Коксу. Нашёл его осторожным мужиком администратором, как и полагалось. Село Усть — Кокса — районный центр было густо населено, в нём проживало от 5 до 7 тысяч человек. В Усть — Коксе нас застали майские праздники. Автобусы и попутные автомобили не ходили, посему мы застряли в Усть — Коксе. Гречушников определил нас на жительство на турбазу к Владимиру Андреевичу Овсиенко. Турбаза представляла из себя четыре деревянных дома на берегу берёзовой рощи, если перейти через старый висячий мост через речку Коксу, идя от площади где расположены здание администрации и здание универмага. После праздников я немедленно отправился в Москву. В Москве я уселся и написал для издательства «Лимбус — Пресс» книгу воспоминаний «Книгу Мёртвых». Нельзя сказать, что мне так уж хотелось писать воспоминания. Это всегда грустное занятие, но мне нужны были деньги. Для того чтобы хотя бы обеспечить первичные нужды партии, в партию ведь сколько не вложи всё будет мало. Деньги мне были нужны и на газету, хотя я и ушёл с поста главного редактора в январе 2000 года, но я заботился о газете. И наконец, деньги мне были нужны для того чтобы купить дом и участок земли на Алтае. Потому я мужественно пострадал месяц и сдал книгу. Я в моих воспоминаниях воздал должное уже умершим друзьям, недругам, писателям и музыкантам, как Сальватору Дали так и Бродскому и десяткам других. И своему охраннику Косте Локоткову. Неприятных людей я назвал неприятными, отличных — отличными, талантливых — талантливыми, искусственно раздутых — искусственно раздутыми. Получив от издательства «Лимбус — Пресс» гонорар, я опять отправился в августе на Алтай, по дороге заехав в Екатеринбург. Там я выбрал себе шофёра Олега, из местных нацболов и убедился, что за нами установлено наружное наблюдение. Как только мы выезжали в автомашине нашего парня со двора, тотчас загорались фары в глубине двора и за нами следовал автомобиль. Мой новый охранник Мишка обладал зорким глазом и заметил автомобиль слежения на всём протяжении нашего пути. Иной раз автомобилей было два. Так как интенсификация слежки за мной происходила постепенно ещё с 29 января, когда крошечная Настя обнаружила чужих людей в нашей квартире, то я привычно обозревал всё это трезвыми глазами. А что я мог сделать? Я ведь пытался договориться с генералом начальником управления ФСБ по борьбе с политическим экстремизмом. Ведь я сказал ему, что мы не нарушали и не будем нарушать законов Российской Федерации, предлагал даже использовать нашу организацию для защиты интересов русских в странах СНГ. Если ФСБ после не только не перестала за нами следить, но напротив усилила свой надзор за мной, следовательно они приняли решение нас разрабатывать, разрушить нас. Что я должен был сделать? Убежать? Никуда не ездить? Запереться в квартире? Прекратить заниматься политикой? Мы передвинулись в Барнаул, где нас уже ждали два наших московских нацбола, посланные присмотреть нам Уазик. Дело в том, что лето заканчивалось, нужно было торопиться, если мы хотели присмотреть жилище. Несколько дней всё же у нас ушли на оформление документов автомобиля. Наконец Уазик модель скорая помощь, белая «буханка» с фарой на лбу всё же заняла место под окном нашего номера в гостинице «Алтай». Накупив припасов, прикупив сеть, топоры, пилу ии множество нужных для путешествия предметов, команда в составе шести человек выехала в середине августа из города Барнаула. На родине писателя Шукшина в деревне Сроски мы остановились приобрести продукты, чтобы перекусить. Избалованные вниманием туристов сросковские сидевшие у дороги заламывали за свои продукты дичайшие цены. Даже картошка у них стоила также дорого, как и в Москве. Прикупив молока. Сала, помидор и хлеба мы отъехали от сторстковского базара и свернули на боковую грунтовую дорогу. |
