|
Даже картошка у них стоила также дорого, как и в Москве. Прикупив молока. Сала, помидор и хлеба мы отъехали от сторстковского базара и свернули на боковую грунтовую дорогу. Поставили машину в тени и влезли на холм. С холма Мишка увидел как нас нервно разыскивают две машины. Ну что, мы смеялись, уселись на холме, ели сало, пили молоко. Смеялся и Золотарёв. Он ещё не был национал-большевиком и не совсем понимал, что происходит. Жить ему оставалось три месяца. Почему я не взял в этот раз Николая и Сашку Бурыгина? Николай с трудом восстановился в институте и должен был учиться. Сашка Бурыгин, 1952 года рождения имел двух детей и жену. Семью нужно было кормить. Потому после первой поездки на Алтай он восстановился на прежней должности охранника православного храма в Нов — Косино. Из Барнаула через Бийск, в Горно — Алтайск, точнее через посёлок Майма, который крупнее Горно — Алтайска (столица республики Алтай на самом деле довольно нелепое собрание нескольких десятков облупленных пятиэтажек) мы поехали по Чуйскому тракту. После Горно — Алтайска некоторое время идут вдоль тракта туристские места. Среди прочих Монжерок (есть песня Пахмутовой «Расскажи-ка мне дружок, что такое Монжерок!»). Остановившись возле ручья (кафе и импровизированный базарчик сувениров) напиться, мы обнаружили всё те же две машины слежения. Одна прошла вперёд, а другая запарковалась поодаль. В той, что прошла вперёд, сидели трое мужчин, все они отвернулись от нас. Так начиналось наше второе путешествие на Алтай. Золотарёв предложил заехать к его друзьям в село Боочи, Онгудайского района. Онгудай расположен на Чуйском тракте, чуть дальше поворот на Усть — Кон и Усть — Коксу, куда нам было и нужно добраться. В Боочи в семье алтайцев Тахтоновых отдыхала подруга Виктора с дочкой. Я, к радости Виктора, согласился заехаить в Боочи, тем более что стало ясно, за один световой день мы не доберёмся до Усть — Коксы, следовало где-то заночевать. К тому же хотелось посмотреть что такое семья алтайцев, как живёт этот народ, побывать у них в доме. Где-то у съезда с Чуйского тракта в направлении Боочи автомобили конторы отстали от нас. Толи потеряли нас в клубах пыли на ужасной грунтовой дороге, толи просто решили дальше не ехать за нами. Боочи был как бы тупиком, дорога ещё шла за Боочи километров десять в небольшое село, а дальше дорогу по берегу речки блокировали горы. Это обычная алтайская география. Жизнь прилепляется на плодородные земли: Уймонская степь, Амурская степь, Абайская степь, — это всё ровные клочки земли вдоль рек. Венозные разветвления рек в каменном теле гор — вот как это выглядит. В собственно горах сел нет, там только избушки, юрты, заимки. Человек в горах бывает временно. Тахтоновых мы нашли без проблем. Они обладали огороженным участком в конце села, целых два дома на этом участке + еще традиционная юрта «аил» для отдыха. Перед домом вкопаны были деревянные резные столбы, — привязывать лошадей. Семья Тахтоновых состояла из Марины: начитанной, симпатичной алтайки, похожей на китаянку, она издавала в Боочи свою стенгазету! Из Артура — крепкого степенного и стеснительного мужика и двоих детей — подростка девочки и мальчика восьми лет. Мальчик только что победил на районных соревнованиях был признан лучшим наездником и выиграл скакового жеребца. В доме у них было светло, чисто, расхаживала барнаульская городская дама Анна, и я вспомнил почему-то Коктебель и салон Марьи Николаевны Изергиной, такая там была атмосфера. Артур приехал на лошади позже. До его приезда Марина успела нас накормить. Отличным свежим отваром из баранины с овощами. Мы выложили на стол наши котлеты. [Котлеты мы втридорога купили на спортивной базе на Семинском перевале. Дело в том, что «Уазик» наш стал барахлить, закипел мотор, потому мы остановились остывать на перевале. Наружное наблюдение конторы занервничало, одна машина медленно укатила вперед, вторая остановилась у дороги метрах в двустах позади. |
