|
Он покачал головой. – Кэтрин – жена военного, который воевал в Испании. Ей приходилось слышать угрозы французских солдат, вытаскивать с поля боя раненых и ухаживать за умирающими в этих убогих полевых госпиталях. Из всего этого она вынесла твердое убеждение, чему именно следует придавать наибольшее значение. Уж конечно, не одежде. Она ничуть не обидится, если ты позаимствуешь на вечер одно из ее платьев. Это объяснение Стивена прозвучало куда более убедительно, чем все, что он говорил раньше. Она молча повернулась так, чтобы он мог расстегнуть ее утреннее платье. За медовый месяц он приобрел большой опыт в раздевании жены. Эта мысль заставила Стивена улыбнуться. И насчет платья он оказался прав. Простое, с высокой талией платье очень ей шло, хотя, может быть, слишком открывало грудь. Она с сомнением посмотрела на лиф. – Ты уверен, что свет не воспримет это декольте как слишком вызывающее. Я еще никогда не носила платьев с таким вырезом. Рассмеявшись, он встал перед ней и обвил руками ее талию. – Ты будешь одной из самых модных женщин. Мужчины будут ослеплены твоей красотой, женщины будут умирать от зависти. Только веди себя с таким же царственным достоинством, с каким играла Ипполиту. Она посмотрела на его отражение в зеркале. Он был так хорош собой, обнимая ее. Это воспоминание навсегда останется в ее душе. Она копила воспоминания, чтобы впоследствии жить ими долгие годы. Скрывая свою печаль, она сказала веселым голосом: – А не могу я взять с собой оружие Ипполиты? Ведь она повелительница амазонок и, как таковая, носит с собой лук и стрелы. – У меня есть лучшее оружие. Он взял ее под руку и повел вниз, в кабинет. – Смотри. Ты должна знать, как это делается. Он подошел к письменному столу и показал, как открывать потайной ящик. Внутри был ключ. Во втором потайном ящике оказался еще один ключ. Затем он снял со стены полотно, под которым обнаружился сейф. Этот сейф открывался с помощью обоих ключей. Она была тронута и даже чуточку напугана его полным к ней доверием. В сейфе лежали кипы бумаг и шкатулки. Он выбрал самую большую из них. – Лучшие фамильные драгоценности хранятся главным образом в аббатстве, но и тут есть кое что приличное. Он поставил шкатулку на стол и откинул крышку: – Выбирай. Розалинда широко открытыми глазами посмотрела на украшения, размышляя, привыкнет ли она когда нибудь к таким богатствам. Может быть, и нет. Тщательно присмотревшись, она выбрала красивое ожерелье в форме цветочной гирлянды с небольшими бриллиантами. Бриллианты будут гармонировать с хрустальными застежками лифа, а голубовато зеленые листочки – с цветом платья. – Я думаю, это подойдет. Она достала одну серьгу и примерила ее, глядя в зеркало. Он кивнул: – Свадебное ожерелье и серьги Габсбургов. Очень тебе идет. – Ты это всерьез? – Она посмотрела на серьгу. – Это носила сама королева? – Какая нибудь принцесса. Не из самых важных. Габсбургов было великое множество. Она убрала ожерелье и серьги обратно в шкатулку. Ей вдруг стало грустно. Да, Стивен принял ее. Но он отличается терпимостью, редкой в любом сословии. Может ли безродный найденыш, актриса жить среди людей, которые считают принадлежавшие Габсбургам драгоценности отнюдь не лучшими в своей коллекции? Такой разительный контраст в их общественном положении внушил ей ужасную мысль. Если ребенок родится, когда Стивена уже не станет, не заберет ли его сестра этого ребенка у «недостойной» матери? Одна леди Херрингтон, пожалуй, и не сможет этого сделать, но если заручится поддержкой Майкла, кто знает, что может произойти. Если новый герцог с неодобрением отнесется к жене брата, Розалинда окажется в полной зависимости от Кеньонов. Сделав глубокий вдох, она попыталась обуздать свое разыгравшееся воображение. |
