– Я подтверждаю! Взволнованно перебил третий из «сельских». Холодные волосатые существа дергают нас за одежды и прикасаются к лицу. А когда погасишь свет, то не понять, спишь ты или нет. Они лезут к тебе и тычутся мокрыми носами, нашептывают тонкими визгливыми голосами такое, что я вряд ли решусь повторить это вслух. Но когда зажигаешь свет, чтобы попытаться схватить их, они внезапно исчезают, а ты продолжаешь ощущать их прикосновения. На ощупь это холодные костлявые существа, покрытые то ли шерстью, то ли волосами… человеческими волосами!

– Один из селян, бледнолицый парень с высоким лбом и повелительным взглядом школьного учителя, при этих словах побелел еще больше.

– Я тоже пережил это! – нервно прокричал он, уставившись куда‑то вдаль. – Мы с братом Голжвином отправились к одному простолюдину, которого подозревали в укрытии тканей, предназначенных для Иерархии в уплату церковной десятины. У всей их семьи испорченная репутация, особенно у бесстыжей потаскушки‑дочки. Но меня не проведешь! Довольно быстро я обнаружил в стене их дома полость, прикрытую доской. Я отодвинул доску и просунул руку внутрь, а эта рыжая шлюха ехидно улыбалась, глядя на меня. Этот злорадный оскал на ее роже выражал крайнее неуважение. Я нащупал рулон ворсистой материи и схватил его, чтобы вытащить наружу, но он вдруг ожил! Он барахтался, извивался, этот холодный, волосатый сверток! Я ничего не мог поделать, так как отверстие в стене не достигало и четырех дюймов в ширину! Тогда мы разломали стену и осмотрели образованную нашими усилиями дыру. Никого и ничего мы не нашли. А семью мы все‑таки наказали, увеличив им ному сдачи ткацких изделий. Кстати, на плече у этой рыжей мы обнаружили колдовские отметины. Сейчас она вместе с мужчинами послана на работы в шахты. Никогда не забуду, как я вытащил руку, а под ногтем остались два волоса цвета каленой меди, совсем как у девчонки! Теперь я плохо сплю и постоянно чувствую присутствие этого существа. Его паучьи конечности скребутся о мои ладони!

По залу пробежало оживление. Отовсюду слышался испуганный шепот. Кто‑то громко заметил: «Говорят, это бесовские штучки!»

Первосвященник рассмеялся своим мелодичным презрительным смехом. Но и в этом смехе можно было угадать фальшивые нотки.

Брат Фриджерс улыбнулся и поднял брови, будто говорил: «Я же предупреждал вас, что это массовая истерия».

– Я знал, что нас здесь не поймут, – упрямо подтвердил сельский священник, при этом как бы извиняясь. – После нашего первого сообщения для расследования приехал священник Пятого круга. Он видел все то, что и мы, а на следующий день, ничего не сказав, уехал. Пусть он доложит о том, что обнаружил. Мы так надеялись, что Иерархия защитит нас! А теперь мы хотим знать, что собирается предпринять Иерархия!

– Говорят, – вмешался парень, упоминавший ранее о колдовских метках, что существует Совет Темных сил, во всем подобный Высшему совету. И его Черная Иерархия организована также, как наша, но для служения Сатане!

– Да, – кивнул первый из говоривших, кряжистый селянин. – И мен хотелось бы знать правду. А что если истинный Бог как‑то, я не знаю как, разбудил настоящего Дьявола? Что тогда?

Гонифаций привстал с места и заговорил дрожащим от волнения голосом.