Наружный виток гигантской спирали подхватил игрушечный летательный аппарат и закрутил в пространственно-временной карусели. Илья утонул в хрупком мраке. Ломкая, звонкая пустота хозяйничала в салоне трансфера: подмигивала бегущими цифрами часов на дисплее и играла с телами людей, истончая, искажая и снова возвращая им плоть и кровь, бухающую в висках тяжелыми ударами. Илья обхватил голову руками и открыл рот, глотая загустевший воздух.

— Илья очнись! — крикнул полупрозрачный Логинов ему в ухо. — Посмотри на дисплей, Илья! Паша открой люк, Шемякин за мной!

— Я… да, — прошептал Илья, досматривая удивительный сон, где не было ни его самого, ни майора Логинова, а только первозданный мрак, которому вселенная скармливала миры и звезды. Где трансфер падал на головы дерущимся магам, в самое сердце жаркой схватки. Впервые в жизни Илья видел, как они сражаются между собой. Огненные шары, багровые змеи, короткие вспышки заклинаний, серебряные вихри, срывающиеся с открытых ладоней, черные сгустки, рвущие натянутые сети и горящие печати королевских кланов…

Защитные системы трансфера завыли, отводя потоки чужой энергии.

В салоне включился тусклый свет. Дисплей мигнул, словно стряхивая с глаз вселенский морок. Началась болтанка как в самолете, попавшем в зону турбулентности, Илью тут же затошнило. Он ошалело посмотрел по сторонам. Наружный люк трансфера распахнулся, в проеме задрожал и погас синий зигзаг молнии. Илья проглотил солоноватую слюну, схватился за горло и со стоном выдохнул пустоту.

— Держитесь, — сипло повторил пилот через миллион лет, которые длился вдох, — мы падаем…

Дождь и ветер ворвались в салон, трансфер накренился, скребанул днищем верхушки деревьев и грохнулся с небес на землю.

Глава 7

Уроки выживания

Бахнула входная дверь. Облупившаяся полочка, которую каждую весну собирались сжечь, пока она не рассыпалась от старости в труху, рухнула, похоронив под грудой сгнивших обломков ДСП целую кучу полезных, бесполезных и дважды бесполезных мелочей, о которых едва ли помнили хозяева. Банка с солью разбилась в дребезги, смешав стеклянное крошево с сероватыми кристаллами крупной соли. По крашеному полу, выскочив из треснувшей мыльницы, юркнуло под шкаф мыло «Банное». Целая пригоршня мелких монет, брызнула во все стороны, а в куче на полу остались жестяные коробки, игольница, рулетка, тряпки, гайки, старые журналы, сломанный секатор, пыльные пучки сушеной травы и прочий хлам. Коричневый пузырек с йодом, чудом уцелевший в давно назревшей огородной катастрофе, прокатился вдоль плинтуса.

Демайтер с грохотом отлетел к стене, опрокинув табурет. Под его спиной точно резиновые прогнулись, скрипнули ржавыми гвоздями и с деревянным вздохом выпрямились доски веранды.

— Странного гостя ты привела… Дочь, — сказал отец и потер шею ладонью, словно его что-то душило.

— Не двигайся! — не дав ему договорить, крикнул Демайтер Даше, стоявшей возле шкафа с посудой.

Содержимое серванта мелко дребезжало. Вспыхнула и с глухим хлопком лопнула под потолком электрическая лампочка, пустив гулять по проводке синие огоньки.

— Не подходи к нему!

Демайтер оттолкнулся от неестественно гибкой стены. Закрывая глаза рукой, словно в них плеснули кислоты, он быстро нагнулся, вслепую разворошил кучу барахла на полу, зачерпнул пригоршню соли, вперемешку с острыми осколками банки и, выкрикнув бессмысленный набор звуков, подбросил вверх эту разнокалиберную кристаллическую взвесь, которая блестящим облачком повисла в комнате между ним и хозяином. Взмыли к потолку и закружились прозрачные скорлупки разбитой лампочки. Соляное облако с вкраплениями стекла повиновалось Демайтеру, который говорил теперь на манер сказочного колдуна — нараспев, глубоко и проникновенно, и сложилось в сложный трехмерный узор — симметричный, совершенный, геометрически правильный.