Дверь, ведущая на дощатую веранду, осталась открытой. Непохоже, чтобы в доме ссорились. Ленивый послеобеденный ветерок доносил отдельные слова и раздувал марлевую занавеску, которая сколько Даша помнила, не задержала на своем веку ни одного комара. И тем не менее, каждую весну мать торжественно водружала ее над входом. Даша с отцом сначала смеялись, сопротивлялись и в два голоса говорили маме о прогрессе, в конце концов, в тайне от нее купили москитную сетку… Но как раз в это время подросшей Даше огород надоел хуже горькой редьки, а вскоре отец перенес инсульт, несколько месяцев провалялся в больнице, куда его увезли прямо с работы, и вышел оттуда безучастным исполнителем воли жены. Перечень дел мать пришпиливала к деревянной оконной раме мебельным гвоздем.

Когда Демайтер шагнул на веранду вслед за Дашей, отец прилежно переписывал в ученическую тетрадку немудреный список продуктов, за которыми собирался сходить в соседний дачный поселок.

Он едва успел отложить ручку и встать из-за стола.

— Папа! — выдохнула Даша. — Я… я должна тебе кое-что сказать, — она боязливо оглянулась. — Это… это мой знакомый… Знаешь, пусть лучше он скажет.

— Ну, здравствуй, знакомый, — ухмыльнулся отец, окинув Демайтера взглядом, — имя-то есть?

Маг едва кивнул в ответ, уронил с плеча спортивную сумку.

— Я задам тебе несколько вопросов, — сказал он, прошел вперед, без спроса подвинул к себе выцветшую тетрадку в клеточку и ручку, нашел в середине чистый лист, склонился и принялся что-то быстро чертить. Даша поймала удивленный взгляд отца и нервно пожала плечами. Тетрадка, исчерченная невозможными фигурами, легла на цветастую клеенку.

— Смотри в середину! — почти приказал Диам-Ай-Тер.

Удивленный взгляд отца сменился неприязненным, скользнул по гостю, небрежно упал на тетрадный лист. И Даша инстинктивно попятилась, когда умывальник и металлическая раковина за его спиной бесшумно завертелись в воронке. Судя по тому, что произошло потом, сам Демайтер не успел среагировать…

— Даша!

Голос мага вывел девушку из оцепенения. Она всхлипнула, поднялась и обреченно пошла на зов.

— Отец хочет с тобой поговорить, — сказал Демайтер.

Пол мелко дрожал. Дрожали стены. Дребезжали стекла в окнах, миски на этажерке, оцинкованные ведра. Стол, подпрыгивая, полз к двери. Около трясущейся на тонких ножках огородной плитки, натягивая шланг, скакал красный газовый баллон. Мерзкая холодная дрожь охватила весь дом, который ходил ходуном. Изо рта шел пар. Из щелей сыпалась мелкая пыль. Изрядно поредевшая соляная структура по-прежнему висела вокруг отца, который сидел на стуле, обхватив голову руками. Входная дверь раскачалась и захлопнулась, прищемив марлю.

— Что ты с ним сделал?! — в отчаянии спросила Даша, но мерцаюший неземным светом Демайтер только покачал головой и вдруг ушел в дом, плотно затворив за собой дверь единственной комнаты. Отец и дочь остались на веранде вдвоем.

— Даша, доченька…

У Даши из глаз полились слезы, никчемные, неуправляемые, не сбившие ей дыхание, не требовавшие всхлипываний и завываний, неумолимые.

— Папа, очнись! — она вытерла нос рукавом. — Что он тебе внушил?!

— Не подходи ко мне и слушай очень внимательно. Не было никакой электротравмы. Меня в самом деле зовут Андрей Максимович Бессольцев. Я российский летчик-космонавт. Я участвовал в эксперименте военно-космических сил, испытывал пилотируемый сверхсветовой корабль. Вблизи черной дыры произошла катастрофа, и меня выбросило из своего места и времени сюда. Вернее, не сюда, а в окрестности Сосноборска. Неверова — фамилия твоей матери, Иваном меня окрестил персонал больницы, куда я попал как потерявший память Неизвестный.