Дашин отец оказался в центре мерцающей паутины. Вместо эмалированного умывальника у него за спиной зиял черный провал, куда по крупице, блестка за блесткой, медленно но неумолимо потекла эфемерная конструкция Демайтера. Как песок в песочных часах. Даша перевела на мага испуганный взгляд. Тот убрал руку от лица и открыл глаза… без зрачков и радужки.

По матово светящимся белкам плавали черные маслянистые пятна, растекались, сливались, извивались черными змейками. Липкие чернильные нити тянулись вверх, к ресницам, стоило Демайтеру моргнуть, срывались каплями, но падали не дальше нижнего века, и вновь ползли по глазным яблокам. Чем-то это безостановочное движение растекшихся зрачков неуловимо напоминало игру цветных капель в декоративных светильниках. На коже лица, шеи, рук мага ярко проступили горящие серебром узоры. Наверное, ими было покрыто все тело мага, но ткань средневековой рубашки скрывала роспись, пропуская лишь неясный неоновый призрак света, окутавший его фигуру черным свечением. Даша могла смело пойти в родную двенадцатую школу и плюнуть в лицо злобной физичке Олимпиаде Матвеевне — черный свет существовал! Он брал свое начало от серебряного свечения и расходился от Демайтера веером. Сдерживая вопль ужаса, Даша вцепилась зубами в кожу тыльной стороны ладони.

— Теперь поговорим, — сказал гость. — Я стражник Соединенного Королевства миров. Мое имя Диам-Ай-Тер. Отвечай на вопрос, и я не причиню вреда тебе и твоей дочери. Кто ты такой? Имя и дело!

— Иван… Неверов, — с сомнением в голосе прошептал отец, ошалело оглядываясь по сторонам.

— Нет! Твое истинное имя, — требовательно повторил Демайтер, — данное при рождении отцом и матерью. Назови его!

— Андрей… Андрей Бессольцев… — как во сне забормотал отец, — летчик-космонавт, полковник российских Военно-Космических сил… Я полковник ВКС…

И Даша разжала челюсти, раскрыв рот от удивления. Рука с отпечатками зубов безвольно упала. Девушка умоляюще посмотрела на Демайтера. До уровня подбородка.

— Пожалуйста, — пробормотала она, обращаясь к плотно сжавшимся губам мага и перекатившимся под серебряной кожей желвакам, — остановись… Зачем ты это с ним делаешь? Это безумие.

Отец вдруг смертельно побледнел, смахнул со лба крупные капли пота и обеими руками вцепился в край стола.

— Личный номер… четыре девятки шесть три…

— Папа! — сдавленно крикнула Даша. Отец, продолжая судорожно сжимать край столешницы, повернул лысеющую голову. По его лицу прошла болезненная судорога — гримаса отвращения? Боли? «Кого он видит вместо меня»?! — в ужасе подумала Даша.

— Выйди-ка, девочка, — вдруг сипло сказал он, с усилием выговаривая слова, — нам с твоим парнем надо поговорить с глазу на глаз. Подожди на улице.

— Папа, не надо! Это не мой парень! Не оставайся с ним! Он тебе что-то внушил?! Внушил, да?

— Выйди! — повелительно рявкнул Демайтер, не сводя с Бессольцева-Неверова потусторонних глаз.

Не зря светлому господину Диам-Ай-Теру подчинялись отряды королевских стражников и боевых магов, а простые смертные падали перед ним ниц. Не успев опомниться, Даша опрометью кинулась с летней веранды на улицу и, пригнувшись, шмыгнула в смородиновые заросли — туда, где врытая в землю стояла деревянная скамья, которая осталась от прежних хозяев дачного участка. Сколько куличиков, украшенных маргаритками, соломинками, анютиными глазками, а если повезет — то и мальвами с соседнего огорода повидала в Дашином детстве эта грубо сколоченная низкая скамейка и сказать нельзя. Иногда по воле маленькой хозяйки она превращалась в один огромный грязевой торт, который можно было уничтожить, только поливая из шланга.