- Ну да! - хмыкнул Портос- А если и пожалеем, то уже будет поздно! А вообще, - бросил он товарищам, - про душу с сердцем он лихо загнул. Мне понравилось.

    - Мне тоже, - с сомнением сказал Атос- Он бы еще почки, что ли, помянул!

    - И почки, и печень у меня как у подлинного мушкетера! - восторженно взревел псевдогасконец, не уловивший тонкой юмористической подоплеки в словах Атоса.

    - Ну про печень ты, сынок, явно приврал! - Мушкетер соизволил наконец-то сдержанно улыбнуться. - Ты сперва выпей столько, сколько мушкетеры, а уж потом хвастайся, что у тебя, мол, печенка такая же, как и у нас! Что ж, господа, я не против участия этого славного юноши в бою с нашей стороны, - сказал он друзьям, все еще пребывавшим в раздумьях.

    - Однако, Атос, не забывайте, что в случае успеха нам придется взять паренька в долю, - вполголоса заметил арап.

    - Друг мой, - хмыкнул Арамис, обнажая шпагу, - давайте сначала добьемся этого самого успеха, а уж потом будем доли делить.

    - Вот именно! - поддержал его Атос, также засвечивая клинок. - Кроме того, парнишке, как стажеру, можно будет для начала и полдоли нарезать.

    - Ну что, мушкетеры, вы договорились наконец-то?! - громче прежнего завопил господин де Жюссак.

    - А вам что, сударь, не терпится получить трепку? - расхохотался Портос, также вставая в боевую стойку.

    - Нет, сударь! - зарычал гвардеец кардинала. - Мне не терпится выпустить кишки этому малолетнему нахалу гасконской наружности!

    - Сейчас, сударь, вы будете иметь такой шанс! - весело ответил д'Артаньян, выпуская Прасковью на волю. - Мы будем иметь честь атаковать вас!

    Отпрянув назад, Родька сместился влево, а Мишаня, напротив, - нырнул вправо, после чего они синхронно атаковали Шурика с разных сторон. Ну то есть это, с их точки зрения, они атаковали его синхронно, а с точки зрения Шурика, никакой синхронности в их движениях не было и близко. Он совершенно спокойно отбил удар Мишани (здоров малый, как самый настоящий медведь, но над техникой не работает совершенно!), а потом перехватил клинок Родиона (этот пошустрее будет, на одни лишь мышцы не уповает), опоздавший всего на долю секунды, и, закрутив его вокруг клинка собственной шпаги, резко откинул в сторону. Родька не удержал эфес, шпага вылетела из его ладони и, жалобно звякнув о кирпичную стену, упала наземь. После этого Шурик, абсолютно четко просчитав действия Мишани, крутанулся волчком и, выбросив вверх правую руку, перехватил рубящий удар, который, впрочем, в любом случае шел уже в пустоту. Обезоружить Мишаню сейчас большой проблемы не составляло (это никогда большой проблемы не составляло), но Шурик чувствовал, что сегодня тот в ударе, и позволил ему провести еще три атаки, из которых, пожалуй, одну можно было признать вполне успешной: Шурик остановил острие шпаги в сантиметре от своего сердца и лишь потом атаковал сам мощным ударом в правое плечо, поставив точку в поединке. Мишаня отскочил назад, и оружие выпало из его руки.

    - Тьфу, нечистая сила! - гаркнул он, растирая плечо и стремительно нагибаясь к оброненной шпаге.

    Родион, подобравший уже свою, тоже готов был возобновить бой, но Шурик, чувствуя легкую усталость, отсалютовал соперникам и, бросив шпагу в ножны, сказал:

    - Шабаш, ребята! Передохнем чуток.

    Спарринг-партнеры повторили его салют несколько менее изящно, но все равно правильно и тоже зачехлили оружие. Прислонив шпагу к стене, Шурик подошел к бойнице, одной из многих на верхней галерее, опоясывающей монастырь, и, опершись локтями о выщербленную, истрепавшуюся за два века кладку, отпустил взгляд вдаль.