Кровать опередила Бруно. Он смотрел, как продолговатое окно разевается, точно рот, чтобы проглотить ее. А потом и он сам погрузился в непроницаемую темноту, и повторилось падение, ревущий ад ночи, ветер и гром...

— Боже, о боже! — простонал Бруно. — Какой ужасный сон! Моррисси, дайте мне успокоительное!

— У вас никогда не было прежде сна во сне, доктор? — рассмеялся психиатр. — Это звучит не ободряюще, но вы уже рассказали мне все об этом. Катарсис куда лучше, чем барбитураты.

— Наверное... — Бруно откинулся на подушку.

Это была не та палата, которую он видел во сне. Она была гораздо больше, а за окном стояла обычная темнота. Моррисси сказал, что действие анастезии длилось несколько часов.

— Как бы там ни было, я нервничаю, — пробормотал Бруно.

— Я и не знал, что у вас вообще есть нервы... Вот, Харвуд, — Моррисси повернулся к медсестре и небрежно написал пару слов на дощечке, лежащей на кровати. — Готово. Мы дадим вам успокоительное. А вы не хотите спросить о Грегсоне?

— Да, я и забыл про него, — кивнул Бруно. — Вы уже можете сказать что-то определенное?

— Помните, кривая графика его депрессивного цикла резко пошла вниз? Ну, говорить он еще не может, но чувствует легкую эйфорию. Этакий мягкий восторг. Уже ясно, что вы прервали его припадок. Его разум еще не приспособился к замедлителям, которые вы вставили в него так бесцеремонно, но я бы сказал, что выглядит он довольно хорошо.

— А что думает Парсон?

— Погрузился в вычисления. Сказал, что хочет с вами поговорить, как только вы придете в себя. Вот ваше успокоительное.

Бруно взял таблетки у медсестры и запил их водой.

— Спасибо. Я бы немного отдохнул. Должно быть, у меня в подсознании накопилось большое напряжение.

— Тогда я ухожу, — сухо сказал Моррисси. — Вот здесь кнопка звонка. Что-нибудь еще?

— Просто отдохну, — сказал Бруно и заколебался. — Нет, еще одно. — Он протянул руку. Пожалуйста, ущипните.

Моррисси глянул на него и рассмеялся.

— Все еще не уверены, что бодрствуете? Могу вас заверить, доктор, что вы не спите. Я не собираюсь прыгать в окно. И сейчас, как можете заметить, все еще ночь.

Бруно молчал. Тогда Моррисси сильно ущипнул его за предплечье большим и указательным пальцами.

— Ай! — невольно вскрикнул Бруно. — Спасибо.

— В любое время, — бодро ответил Моррисси. — А теперь отдыхайте. Я еще вернусь.

Он вышел вместе с медсестрой. Бруно набрал побольше воздуха и осторожно оглядел комнату. Все выглядело прочным и совершенно обычным. Никакая темная громовая пропасть не пряталась под полом. То был просто неприятный кошмар!

Он взял дощечку, карандаш и начеркал короткое замечание по поводу своего странного сна во сне, прежде чем позволил себе расслабиться. Затем он почувствовал, как успокоительное медленно ползет по нервам теплой и приятной волной, и был рад этому. Думать не хотелось. Для этого будет достаточно времени позже. Позже можно будет подумать об эксперименте по внедрению аналога психозамедлителя, Грегсоне, физике Парсоне и Барбаре... Позже...

Бруно задремал. Казалось, прошла лишь секунда до того, как он снова открыл глаза и увидел за окном солнечный свет. На мгновение в нем поднялась паника, но затем он посмотрел на наручные часы и убедился, что они показывают одиннадцать. Он услышал приглушенные звуки — обычные звуки больничной жизни, протекающей за дверью палаты. Чувствуя себя совершенно обновленным, Бруно встал и оделся.

Из комнаты медсестры Харвуд он позвонил Моррисси, обменялся с ним короткими поздравлениями, затем прошел в свой кабинет, чтобы умыться и побриться.

Затем позвонил Барбаре.