Плавающий в ванне робот растворился окончательно.

В холле повисла тишина. Мэри Грегсон облизнула пересохшие губы и беспомощно выставила перед собой пистолет.

Пальцы сенатора Митчелла сжимали маленький коммуникатор в пластиковом корпусе до тех пор, пока пластмасса не треснула. Он тяжело дышал.

Ашуорт шевельнул рукой, и пол у их ног стал непрозрачным.

Они долго сидели молча. Не было смысла бежать, как нет смысла регистрировать землетрясение после того, как начнутся сейсмические толчки. Разум их съежился, пытаясь переварить то, что они только что услышали.

— Но мы должны бороться, — сказал наконец Митчелл странно спокойным голосом. — Конечно, должны...

Мэри пошевелилась.

— Бороться? — переспросила она. — Да мы уже проиграли.

Митчелл подумал и понял, что она права. Внезапно он со звучным шлепком ударил ладонью по колену и проворчал:

— Я чувствую себя подобно собаке!

— Наверное, скоро все почувствуют себя так, — сказала Мэри. — На самом деле, это не так уж и оскорбительно, как только вы понимаете...

— Но... Неужели нет никакого способа?

Мэри Грегсон шевельнула рукой, и пол снова стал прозрачным. Ванна стала пуста. Робот распался — символ, представляющий невероятную действительность.

За стенами Map Виста по всей Земле энергия соединила Центральные энергостанции в единую сеть, поймавшую в капкан все Человечество. И где-то там неуязвимый, всемогущий по стандартам обычных людей перемещался сейчас homo superior, формируя мир под свои потребности.

— Homo sapiens тоже изначально был мутантом. Наверное, были десятки переходных типов homo sapiens, возникающих среди древних обезьянолюдей. Так же, как много типов homo superior родились у нас после атомной бомбежки. Интересно...

Нахмурившись, Митчелл уставился на нее. Глаза его были полны тревоги.

Мэри твердо взглянула на него в ответ.

— Не знаю, — сказала она. — Может, мы никогда и не узнаем. Должно быть, были и неправильные типы homo sapiens — изначальные мутации — и они были уничтожены правильной расой. Той, которая выжила. Нашей расой. Интересно, применим ли принцип «контроль и равновесие» к нашему сверхчеловеку? Вспомните, мы уничтожили всех, кроме одного экземпляра homo superior, прежде чем они успели созреть и стать взрослыми...

Встретившись, их взгляды передали друг другу один и тот же вопрос, на который, вероятно, никогда не сможет ответить homo sapiens.

— А может, он — неправильный вид сверхчеловека, — продолжала Мэри. — Может, он — один из числа неудач...

— Все может быть, Мэри, — нарушил свое молчание Ашуорт. — Но какая нам разница? Главным направлением теперь... — Он замолчал, внезапно поняв, что мысль о необходимости немедленно что-то делать засела в его голове. — Что теперь, сенатор? Что будете делать вы?

Митчелл обратил на него пустой взгляд.

— Что? Но ведь я...

Голос его дрогнул, и он замолчал.

Тогда за него продолжил Ашуорт, говоря с уверенностью, хотя все его мысли уперлись в невозможность.

— Первое, что нам нужно, это время на размышления. В этом Мэри права. Но она не права, говоря, что мы уже проиграли. Все только начинается. Значит, мы не должны разносить эту новость. Этот homo superior не похож на остальных — его невозможно линчевать! Ни толпой, ни страной, ни даже всем миром! Ну, до сих пор только мы трое знаем истину.

— И мы все еще живы, — с сомнением в голосе добавил Митчелл.