Таша отошла к занавесу и стала наблюдать. Мари сделала глубокий вдох и, раскинув руки, пошла по краю сцены мягким, кошачьим шагом, словно по натянутой веревке.

– Это ее мать посадила куст с белоснежными цветами в самом центре сада! Девочка каждое утро бродила среди красных цветов и собирала букет. Вот розмарин для памяти, – она наклонилась, сорвав невидимый стебель со сцены, и протянула его Таше. – Прошу тебя, люби и помни!

Таша, кивнув, коснулась ее пальцев и почувствовала прикосновение тонкого колючего стебелька, оставшегося невидимым.

– Прошу тебя, люби и помни! – повторила Мари. Таша закрыла глаза. Девушка в сером смотрела на Мари, и по лицу ее стекали слезы. Падали на воротник, оставляя чернильные пятна, но она не замечала этого. За спиной ее стоял беловолосый мужчина с алым платком на шее. Таше не нравился этот платок, он напоминал стекающую по груди кровь, но она всегда знала, что настоящие сказки живут сами по себе и только позволяют сказочникам подглядывать.

Мужчина кивнул.

Таша, не открывая глаз, подняла руку к лицу. Так она видела темно зеленую веточку розмарина, всю усеянную мелкими красными цветами. Почему то Таше казалось, что цветы должны были быть другого цвета, но она не стала обижаться на Мари – в ее сказке всем цветам полагалось быть красными.

– А это анютины глазки. Зачем они, Мышка? – спросила Мари.

Таша открыла глаза. Мари добавила невидимый цветок к букету.

– Они чтобы темноты не бояться, – подсказала Таша.

– Вообще то чтобы мечтать, но пусть будет так! А теперь мы добрались до настоящих красных цветов. Знаешь, до каких?

– До роз? – Таша, наморщив лоб, вспомнила единственный красный цветок, в названии которого точно была уверена.

– А вот и нет. Это рута.

– Мне мама показывала руту, когда мы в отпуск ездили! Рута – желтая! – выпалила Таша, довольная, что вспомнила название.

– Там, где я родилась, рутой называют красные цветы, – улыбнулась Мари. – Вот рута для вас и немного… и немного для меня. Руту мы все должны носить не так, как прежде! Я бы дала вам фиалок, но они… – она осеклась и замолчала.

Прошлась по сцене, продолжая собирать невидимые цветы, но уже не говоря ни слова. Таша воспользовалась моментом и снова закрыла глаза.

Мужчина с девушкой стояли, обнявшись, посреди сцены. Цветы уже укрывали их колени, и Таше почему то стало отчаянно грустно.

Мари бесплотной тенью прошла мимо них. В ее руках Таша разглядела огромный, лохматый букет цветов. Конечно же, красных.

Обилие красного начинало раздражать. Таша открыла глаза и решила вернуться к белым розам.

– Она собирала букет, приносила его в комнату и ставила у кровати. Каждое утро выкидывала вчерашний букет и ставила новый. А каждую ночь ей снились плохие сны.

– Ей снилась река! – подсказала Мари. – Серая река с холодной водой!

– Да, точно! Серая река с холодной водой. Очень плохой сон. Не люблю воду, – доверительно сообщила она. – Даже в море не стала бы заходить, только смотреть.

– Умная девочка, – серьезно кивнула Мари и улыбнулась. – По ночам ей снились плохие сны… И она собирала все новые и новые цветы в букет и ставила их у кровати. Потому что когда то она рассказала приезжей ведьме о своей беде, и она…

– И она сказала: «Собери самые красивые цветы и поставь их на ночь у кровати! Тогда сны больше не будут сниться!» – выпалила Таша.

– Точно! А самые красивые цветы – красные, это девочка знала точно!

Таша не знала, что случилось дальше. Она закрыла глаза и увидела, как мужчина с девушкой, держась за руки, подходят к краю сцены и смотрят вниз. Она точно знала, что они видят там не близкий застеленный серым линолеумом пол, а черную пропасть.