Он вышел на дорогу, держась настороже, и обобрал мертвых ополченцев, прихватив все ценное.

Он забрал их рации, горловые микрофоны и наушники для улучшения связи и повесил четыре винтовки AR 15 на плечо. В рюкзак он положил три пистолета, включая «Хеклер» и «Кох Марк 23» со встроенным подавителем и лазерным прицельным модулем и два магазина 45 го калибра к нему.

Лиам вытащил все патроны из их нагрудных ремней – больше необходимого 5,56, немного 308 и несколько магазинов девятимиллиметровых патронов, а также еще одну осколочную гранату.

Он не думал о жизнях, которые оборвал. Об их родителях, братьях и сестрах, женах и детях. Они воровали, убивали и терроризировали, ополченцы ничем не лучше врагов, которых он уничтожал в Ираке, Иране и Сирии.

Он не жалел ни секунды о кровавой бойне, которую устроил.

Лиам терял сон из за многих вещей, но не из за этого.

Оставив позади восемь трупов, он повернулся и двинулся через лес, уверенным шагом направляясь обратно к Фолл Крик.

Глава 29

Розамонд

День сорок девятый

– Что, черт возьми, произошло? – Щеки Розамонд раскраснелись, на лбу пульсировала вена. – Как можно потерять восемь человек?

Саттер стоял напротив ее стола из красного дерева. Его бледные глаза пылали гневом.

– Там сработали ловушки. Напали из засады. Они действовали против нас.

– Кто?

– Фолл Крик. Жители.

Она застыла.

– Народ, который мы кормили и обеспечивали жильем, ценой огромных усилий?

Ноа прочистил горло. Он стоял в задней части кабинета возле двери, обеспокоенный и нервный.

– Мы не знаем этого наверняка…

– Мы знаем! Сделай хоть раз свою чертову работу, шеф Шеридан. – Саттер выплюнул слова как проклятие. – Коулман ведет их. Группа недовольных – и эти чертовы горожане их защищают! Мы уже допросили дюжину. Никто не называет имен. Пока.

Ярость захлестнула Розамонд, почти поглотила. Она ударила кулаками по столу.

– После всего, что я для них сделала! Всего, что я им дала!

Саттер навис над ее столом, возвышаясь над ней. Она не желала уклоняться от него.

– Пора, Розамонд. Ты знаешь, что время пришло.

Розамонд закрыла глаза. Она знала, что он имел в виду. То, о чем он просил с самого начала. Она сопротивлялась по доброте душевной, по великодушию. В ней больше не осталось доброты. Она открыла глаза.

– Да.

– Время для чего? – спросил Ноа.

Саттер уставился на нее.

– Скажи это.

– Мы больше не будем помогать избалованным, неблагодарным жителям Фолл Крика, – объявила Розамонд. – Мы не будем их кормить. Мы не будем давать им кров, дрова или бензин для отопления их домов, и мы больше не будем их защищать.

Ноа уставился на нее, пораженный.

– Ополчение отступит к «Винтер Хейвену», – добавил Саттер. – Мы оставляем блокпосты и прекращаем патрулирование. Фолл Крик теперь сам по себе.

– Они не смогут защитить себя! – воскликнул Ноа. – В основном это женщины, дети и старики. Они устали и голодны. Как они будут добывать еду?

– Это уже не наша проблема. – Ей было больно это говорить. Она любила этот город как мать.

– Ты привела ополчение, чтобы обезопасить Фолл  Крик!

– Все меняется, – холодно проговорила Розамонд. – Ты знаешь это лучше всех.

Он отшатнулся.

– Мы так не договаривались.

– Фолл Крик – это незначительная точка на карте, – с усмешкой произнес Саттер. – «Винтер Хейвен» – это жемчужина, Эдем, за который люди будут сражаться, проливать кровь и умирать.