– «Винтер Хейвен» – это будущее, – отчеканила Розамонд. – Оно принадлежит нам.

– Там же женщины и дети… – попытался снова Ноа, слабо и жалко.

– Ты не слышал ничего из того, что я сказала?

– Когда придут банды, они их перебьют…

– Значит, они умрут!

Ноа уставился на нее, разинув рот, ошеломленный.

– Они сделали свой выбор. Мы делаем то, что правильно для нас. – Она обошла стол, Саттер отодвинулся с дороги, когда Розамонд прошла мимо него и подошла к Ноа. Она смягчилась и положила руку ему на плечо. – Они настроены против нас. После всего, что я для них сделала. Все, чем я пожертвовала ради них, отдала им! И вот как они отплатили мне? Ненавистью? Убийством тех самых людей, которые их защищали?

– Это не все они, это только несколько…

– Ты видишь, как кто то сдает бунтовщиков? Слышишь чьи нибудь возмущенные крики? Или только молчание? Их соучастие. Они убили моих мальчиков, Ноа. Они забрали у меня все.

– Это не может остаться без ответа, – заявил Саттер. – Пока мы говорим, мои люди складывают тела своих друзей и братьев в этот ваш импровизированный морг. Горожане должны заплатить за то, что сделали. Не только преступники – город. Все они.

– Убивай, кого хочешь. – Розамонд отвернулась от Ноа и посмотрела в окно. – Сожги город дотла, мне все равно.

Ей хотелось разбить окно, разнести его на тысячу осколков. Она хотела раздавить и уничтожить, заставить кого то – любого – страдать так же, как страдала она.

Рот Ноа открылся, как будто он собирался протестовать. Вместо этого он кивнул в знак покорности.

– Мне нужно вернуться к Майло.

– Тогда иди! – Саттер указал на дверь. – Теперь ты – никому не нужный начальник полиции. Мы в тебе больше не нуждаемся.

– Маттиас! – укорила Розамонд. – Ты не это имел в виду.

– Все в порядке, – уныло отозвался Ноа. – Я в порядке.

– Помни, о чем я тебя просила, – сказала она. – Помни, что ты мне обещал.

– Я помню, – бесстрастно произнес он. Во взгляде тоже не проскользнуло никаких эмоции.

Не говоря больше ни слова, Ноа повернулся, открыл дверь и вышел. Он тихо закрыл ее за собой.

Они молча слушали грохот грузовика на подъездной дорожке, когда Ноа отправился обратно в свой большой светлый дом, к своему маленькому сыну, уютно устроившемуся в своей постели.

Ревность прожгла Розамонд насквозь. У Ноа был его ребенок. Как ему повезло. Какое счастье. А он даже не ценил этого, не то что она.

Саттер опустился в одно из кожаных кресел. После некоторого молчания он заговорил.

– Ты не можешь ему доверять.

Она не могла доверять никому, вообще никому. Даже мужчине, сидящему напротив нее.

– Почему он тебя вообще волнует? Он нам больше не нужен. Он может исчезнуть вместе с городом.

– Он был лучшим другом Джулиана. Конечно, ты можешь это понять. Он для меня как семья.

Саттер закатил глаза.

– Пожалуйста, Розамонд. Помни, с кем ты говоришь.

Саттер понимал только бизнес. Деньги. Удовольствие. Комфорт. Для него все сводилось к сделке. Он не мог понять, что ей не все равно. Она просто следила за тем, чтобы не переживать слишком сильно.

Если она чему то и научилась, так это необходимости контролировать эмоциональные связи. Чувства недолговечны. Привязанности ценны только тогда, когда они приносят пользу.

Она вздохнула.

– Ноа все еще должен сыграть свою роль в этом.