– Старайся стрелять по их орудиям! – посоветовал Ладимир, даже не осознавая, что кричит.

    – Да! Хорошо! Ой, мама!

    Рудианец летел прямо на турель Ладимира. Он поймал его в перекрестье и взял чуть ниже – под «брюхо» похожего на жука корабля. Два ствола его пушки крутились с огромной скоростью, выплевывая лучи непрерывным потоком. Противник ответил, и экраны перед Ладом залил огненный шторм. Ему показалось, что его окунули в жерло вулкана. Когда огненные потоки сошли, картинка на мониторе стала матовой. Сквозь пелену почти ничего не было видно.

    – Элиот, жив?

    – Так точно, господин лейтенант!

    – Артем, а как вы?

    – Почти все!

    – Заканчивайте быстрее, следующей атаки мы не выдержим.

    – Держитесь! Осталось пять шлюпок!

    В душе у Ладимира была пустота. Ожидание было мукой. Подсознательно он хотел, чтобы рудианцы скорее напали. В этот момент Джонсон позвал его:

    – Эй, Лад, знаешь такую песню: «Когда я с милой кувыркался, был безмятежен я и юн».

    – Нет, Элиот, не знаю! – Отчего-то внутри стало тепло, он почувствовал, что рядом с ним товарищ, что он не один.

    – Хочешь, научу?

    – Конечно!

    – Тогда подпевай… Когда я с миииилой ку-выр-кался… Это торпеды, Лад! Они запустили торпеды! А, боитесь нас, сукины дети! Был безмятеееежен я иии юн…

    Лад вторил сержанту, бубня под нос слова незнакомой песни.

    Он с трудом различал на мониторе летящие к кораблю снаряды – система наведения работала со сбоями, то включаясь, то пропадая с экрана. Лишь маленькие движущиеся искорки, на фоне неподвижных блесток звезд, выдавали их. Ладимир стрелял, и взорванные торпеды вспухали яркими шарами взрывов. Но к корвету устремились десятки снарядов, и сбить все у лейтенанта не получалось. Заключенная в оперенные стабилизаторами капсулы из металла, пластика и силового поля смерть неумолимо приближалась.

    – Лад, мы ушли! – услышал он словно вдалеке голос Артема. – Спасибо вам! Держитесь, парни!

    – Ушли – это хорошо, – пробормотал лейтенант. – Это хорошо.

    Он стрелял до последнего, пока мог. Справа полыхнул первый взрыв, потом еще один и еще…

    Корвет непрестанно содрогался.

    – Элиот, – позвал Лад, но сержант не ответил.

    Из-за тряски лейтенант пропускал все больше торпед. И вот они наконец достигли своей цели. Несколько взрывов превратили турель в обломки. Все девять экранов – сегментов монитора вспыхнули белым, на мгновение ослепив Ладимира, и погасли. Лейтенанта чуть было не выбросило из кресла, но ремни держали крепко. Он почувствовал, что рот наполнился кровью.

    Следом в борт корвета попали еще торпеды, разрывая корпус. Сферу кабины управления разворотило, словно какой-то огромный зверь хотел забраться в нее снаружи. Вслед за быстро полыхнувшим и погасшим огнем взрывов, помещение заполнил вакуум и принял человека в свои ледяные объятия. Сознание Ладимира окутала тьма, а торпеды все продолжали и продолжали разрывать корпус сторожевика на части…

    Глава 1

    Ладимир Каменев сошел с трапа пассажирского лайнера и полной грудью вдохнул воздух своей родной планеты.

    Он не был дома двенадцать лет, с того самого момента, когда Император удовлетворил ходатайство губернатора о зачислении Ладимира в Офицерскую академию.