Профессор ухватил Мериам за руку, развернул, обнял и прижался щекой к её щеке. «Конечно, ты моя невеста», — прошептал он, поцеловал в ухо и отпустил.

Мериам ожидала увидеть дом, полный трав, увешанный звериными шкурами и украшенный костями, но он оказался обычной добротной крестьянской избой, чуть видоизменённой хозяином. Он, то есть кузнец Ивар, приветствовал гостью широкой улыбкой и показал лесенку на перестроенный чердак, превращённый в мезонин: там приготовили комнатку для Мериам.

— Мэлли, — окликнул Ивар младшую дочку, не сколько помогавшую, сколько путавшуюся под ногами, — проводи и помоги. Воды нагрей, полотенце подай, где что покажи.

Девочка кивнула и юркнула на лестницу. Звериные пытливые глаза изучили каждый дюйм тела и одежды Мериам. Адептка чувствовала себя будто на смотринах, но напоминала себе: детское внимание — цветочки, главное испытание впереди.

Умывшись и переодевшись, Мериам спустилась вниз и заняла место за большим столом в совмещённой кухне-столовой. Её усадили рядом с Шардашем. Тот виновато улыбнулся, ткнулся носом в шею и сжал руку адептки.

От Ноэсы не укрылись ни жесты, ни мимика брата. Чуть подавшись в сторону Мериам, она констатировала: «Обнимались и миловались». Ивар крякнул и предложил разрезать мясо.

— Вот ты и режь, а я хочу послушать, — Ноэса подпёрла подбородок рукой и уставилась на Мериам. — И что же у вас с Тревеусом? Вы хоть знаете, кто он?

— Прекрати, — осадил её Шардаш и, не таясь, обнял смутившуюся адептку. — Мериам — моя девушка. Если не передумает, твоя будущая невестка.

Оборотница замерла. Её зрачки из человеческих превратились в звериные. Что-то подсказывало Мериам, Ноэса её не одобрила.

Встав из-за стола, оборотница подошла к адептке и подвергла её пристальному осмотру. И всё это — без единого слова. Закончив, Ноэса обернулась к брату:

— Как знаешь, но у неё в роду светлые. Ладно, человек, хотя и это дурно для клана, но светлые, Тревеус! Она не принесёт потомства, а оставить её ты не сможешь. Поступай, как знаешь, но я предупредила. И мать ни за что не одобрит.

У Мериам опустились руки. На глазах навернулись слёзы, и она уткнулась в плечо профессора. Тот гневно рыкнул на Ноэсу, заявил — ему плевать на их с матерью мнения, и его волчата-полукровки в нужный срок появятся на свет.

— Здоровые и умные, Ноэса. И мальчишки. Я тебя поставил в известность, всё. Теперь изволь считать Мериам без пяти минут моей невестой.

— А ты, Ивар, — Шардаш метнул гневный взгляд на зятя, — тоже желаешь что-то сказать?

— Только поздравить, — улыбнулся кузнец. — Она тебя любит, ты её — тоже, семья будет крепкой. А всё остальное — бабское. Пусть лают, на то и суки.

Профессор шёпотом объяснил Мериам, что «сука» не ругательство, а обозначение пола. У людей — женщина, у оборотней — сука. Так что Ивар никого не оскорблял.

Больше о Мериам не произнесли ни слова. Ноэса улыбалась, суетилась, исполняя обязанности хозяйки, мужчины обсуждали положение дел в Империи. Ивар согласился помочь свести Шардаша с офицером Чёрного дозора. Местным, одним из тех, кто не потерял голову и звание после гибели принца Эверенаса. Профессор должен был уговорить его съездить на место убийства рыцаря ордена Змеи, чтобы офицер сличил почерк преступника. Шардаш идею поддержал: если имперцы засомневаются, если увидят, что убийца отправил во Мрак ещё и лаксенца, с магистра снимут подозрения. Никто не поверит, будто он полоснул по ученику огненным мечом.

— Только придётся показать записи твоей невесты, — Ивар покосился на Мериам и подмигнул.