|
Потом бетонная полоса за иллюминатором скользнула вниз, лайнер оторвался от земли, быстро набирая высоту. Хауден потянулся и взял Маргарет за руку. – Ты совершенно права. Я действительно погорячился. Так кончалось большинство их ссор, в том числе и крупных, а таких в их супружеской жизни было совсем немного. Кто либо из них неизбежно признавал правоту другого, и они приходили к примирению. Вообще то Джеймс Хауден сомневался, что на свете могли бы существовать супружеские пары, которые вели совместную жизнь, никогда не омрачаемую ссорами. Если бы таковые и обнаружились, то, несомненно, оказались бы скучными и бездушными людьми. Маргарет по прежнему сидела, отвернув голову, но на ласковое пожатие его руки ответила. Немного помолчав, Джеймс Хауден сказал: – Откровенно говоря, Уоррендер не так уж и важен. Во всяком случае, для нас с тобой. Мешает некоторым образом, но не более. Все уладится. – Кажется, я тоже вела себя не очень умно. Может быть, потому, что так мало вижу тебя в последнее время. – Маргарет достала из сумочки батистовый платочек и осторожно промокнула уголки глаз. – Порой я ужасно ревную тебя к политике и чувствую себя при этом абсолютно беспомощной. Иногда даже думаю, что уж лучше бы ты тайком завел себе другую женщину. Тогда бы я по крайней мере знала, как мне с ней тягаться. – Не надо тебе ни с кем тягаться. И никогда в жизни не надо было. – Произнося эти слова, он вспомнил Милли Фридмэн и вновь ощутил острый укол чувства вины. Неожиданно Маргарет предложила: – Если тебе так трудно с Харви Уоррендером, зачем держать его в министерстве по делам иммиграции? Почему бы тебе не поставить его туда, где он был бы безвреден, – в рыбное хозяйство, например? Джеймс Хауден огорченно вздохнул. – К сожалению, Харви сам хочет быть министром по делам иммиграции и все еще располагает достаточным влиянием, чтобы с его желаниями считались. Он не был уверен, что Маргарет действительно поверила его последним словам, но, даже если у нее и возникли какие то сомнения, она этого не показала. “Вэнгард” начал поворот на юг, все еще набирая высоту, хотя уже и не так резко. В иллюминаторы били яркие лучи утреннего солнца, под правым крылом раскинулась Оттава, казавшаяся с высоты в три тысячи футов миниатюрной моделью города. Река Оттава сверкала полоской серебра меж заснеженных берегов. На западе близ водопада Шодьере белопенные ручьи, словно растопыренные пальцы, тянулись к зданиям Верховного суда и парламента, с такой высоты выглядевшим совсем крошечными. Столица исчезла из виду, и под ними открылась просторная равнина. Примерно минут через десять они пересекут реку Святого Лаврентия и окажутся над штатом Нью Йорк. “Управляемой ракете, – подумал Хауден, – на то, чтобы покрыть такое же расстояние, потребуются не минуты, а какие то секунды”. Оторвавшись от иллюминатора, Маргарет повернула голову к мужу и спросила: – Как ты думаешь, вот те люди, там, внизу, имеют хотя бы малейшее представление о том, что творится в правительстве? О политических сделках, об услугах за услуги и всем таком прочем? На мгновение Джеймс Хауден растерялся. Уже не впервые ему казалось, что Маргарет читает его мысли. Потом он ответил: – Некоторые, конечно, имеют. Особенно те, что достаточно близки к правительственным кругам. Но большинство людей, по моему, не знает или просто не хочет знать. А есть и такие, кто ни за что не поверит в такое, даже если представить им документальные доказательства и письменные показания, принесенные под присягой. |
