|
На нем также стоял одинокий стакан виноградного сока. Указав на него, Маргарет сказала: – Если ты и вправду так его любишь, я позабочусь, чтобы в доме всегда был какой то запас. Премьер министр выждал, когда стюард уйдет, и, понизив голос, признался: – От этой штуки меня с души воротит. Однажды я неосторожно сказал, что он мне нравится, и вот видишь, что получилось. Теперь я понимаю, почему Дизраэли так ненавидел примулы… – Да ты что! Все знают, что Дизраэли просто обожал примулы. Это же его любимые цветы. Хауден затряс головой. – Дизраэли лишь однажды обмолвился в этом смысле – исключительно из вежливости к королеве Виктории , которая по какому то случаю прислала ему букетик. С тех пор его начали осыпать примулами, так что потом ему становилось дурно от одного их вида. Политические мифы очень живучи, дорогая. Сконфуженно усмехаясь, Хауден взял стакан, открыл дверь в туалет и выплеснул сок до последней капли. Маргарет задумчиво произнесла: – А знаешь, иногда мне кажется, что ты очень похож на Дизраэли. Только выглядишь немного свирепее. Может быть, из за своего носа. – Маргарет улыбнулась. – Да, – согласился он, любовно поглаживая крючковатый нос. – Эта старая морщинистая физиономия – мой фирменный знак. Кстати, поначалу я удивлялся, когда мне говорили, что у меня свирепый вид. Но потом, когда я научился его на себя напускать, это оказалось даже полезным. – Как же хорошо только вдвоем, – неожиданно заявила Маргарет. – Сколько нам осталось до Вашингтона? – Боюсь, что нам с тобой уже ничего не осталось, – ответил муж с кислой гримасой. – Мне еще надо переговорить с Несбитсоном. – И никак нельзя отложить, Джейми? – Несмотря на вопросительную интонацию, слова ее прозвучали скорее утверждением. – Извини, дорогая, – ответил он огорченно. Маргарет вздохнула. – Я так и знала – уж слишком все было хорошо. Ладно, пойду прилягу, чтобы вам не мешать. В дверях маленькой спаленки она приостановилась и спросила: – Собираешься задать ему трепку? – Да нет, если только сам не напросится. – Надеюсь, у вас все обойдется без резкостей, – серьезно проговорила Маргарет. – Он такой несчастный старичок. Я всегда представляю его себе укутанным пледом в инвалидной коляске, которую катит такой же дряхлый старый солдат. Премьер министр расплылся в улыбке: – Всем отставным генералам можно пожелать того же самого. К несчастью, сами они хотят либо сочинять книги, либо заниматься политикой. Когда Маргарет скрылась в спальне, Хауден вызвал стюарда и передал через него изысканно вежливое приглашение генералу Несбитсону зайти к нему в салон. Глава 3 – Выглядите вы просто прекрасно, Адриан, – заявил Джеймс Хауден. Адриан Несбитсон, удобно устроившись в глубоком мягком кресле, где до него сидела Маргарет, и поигрывая стаканом виски с содовой в пухлых розовых ладошках, радостно кивнул головой в подтверждение этих слов. – В последние несколько дней чувствую себя первоклассно, премьер министр. Похоже, избавился наконец от проклятого катара. – Рад за вас, рад. Думаю, вы в последнее время перетрудились. Впрочем, как и все мы. Видимо, этим и объясняется наша некоторая взаимная раздражительность. Хауден внимательно разглядывал министра обороны. Старик действительно выглядел значительно лучше, просто можно сказать, отменно здоровым, несмотря на заметно растущую в размерах лысину. Очень помогали этому густые седые усы – любовно подстриженные и ухоженные, они придавали достоинство квадратному лицу министра, все еще хранившему следы солдафонской властности. |
