– Нет! Не бойся, не буду, – наконец ответила я.

Беки облегченно вздохнула.

– Есть только один способ это доказать. Тогда мы сможем наконец сказать сплетникам, чтобы они прекратили распространять слухи раз и навсегда. Готические ангелы смогут спать спокойно хоть днем, хоть ночью! – пошутила я.

– Ты собираешься выслеживать его, чтобы проверить, превращается ли он в летучую мышь?

– Нет. Я собираюсь понаблюдать, превращусь ли я!

– Наблюдение за ним не поможет тебе превратиться в летучую мышь.

– Это точно, поэтому мне придется сделать нечто большее. Есть только один способ выяснить, действительно ли он вампир.

– Да? И какой?

– Это его укус! – возбужденно воскликнула я.

– Хочешь, чтобы он тебя укусил? Ты спятила?

– Ага, спятила от любопытства.

– А если он и впрямь того?.. Ты ведь сама превратишься в вампира, так? И что тогда будешь делать?

– Тогда я точно позвоню на телевидение.

* * *

Я неторопливо возвращалась домой из Эванс‑парка, мечтательно вспоминая своего ненаглядного принца тьмы, когда увидела, как в дальнем конце моей улицы за угол сворачивает черный «мерседес».

Я побежала за ним изо всех сил, но армейские ботинки не могли соперничать с колесами и мотором, даже если за рулем сидел тот чудик.

Дома меня встретил лукаво улыбавшийся Недотык.

– У меня есть кое‑что для тебя, – начал он издалека.

– Нечего играть в игры. Я не в настроении.

– Похоже, что теперь почту приносят по воскресеньям. Воскресным почтальоном оказался тот чудной дворецкий из особняка!

– Что?

– Он принес тебе письмо!

– Дай сюда!

– Это тебе будет кое‑чего стоить.

– Тебе это будет стоить головы! – крикнула я и прыгнула на него.

Братец сорвался с места, и я помчалась за ним в жаркой погоне.

– Письмо я заберу! Вопрос только в том, останешься ли ты в живых!

Если бы я осталась дома, то чудик отдал бы письмо мне, а не Недотыку. Хорошо еще, что родителей не было дома. Они свалили на ланч. Бедняги обалдели бы, увидев, как их дочурку спрашивает малый, которому недавно исполнился миллион лет.

Недотык махал красным конвертом перед моим лицом, дразня меня на каждом повороте. Неожиданно он побежал вверх по лестнице. Я успела схватить его за ногу. Он упал, но конверт находился в его вытянутой руке, и мне до него никак нельзя было дотянуться.

Я скорчила акулью морду, давая понять, что откушу ему ногу, потому как это максимум того, что можно сделать с родственником, не рискуя отправиться в тюрьму. Он запаниковал и стал так лягаться свободной ногой, что мне пришлось отпустить его тощую лодыжку. В следующее мгновение Недотык захлопнул дверь своей спальни у меня перед носом и заперся изнутри.

Я барабанила что было сил, все руки отбила, но боль почувствовала только потом. От злости мне было не до этого.

– Дорогая Рэйвен, – произнес братец нараспев, будто читая письмо. – Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой‑колдуньей и мы наплодили жутких маленьких дворецких. Любящий тебя чудик.

– Отдай его мне! Сейчас же! Ты что, не знаешь, на что я способна? Спроси хоть футболистов. Я могу превратить твою жизнь в сущий ад!

– Я отдам его тебе при одном условии.

– Сколько?

– Деньги мне не нужны.

– Тогда что?

– Если ты пообещаешь…

– Что?

– Пообещаешь не называть меня Недотыком!

По обе стороны двери воцарилось молчание.