Ариэль казалась испуганной.

Каким бесчувственным и слепым монстром, должно быть, кажусь я ей…

– Мы уже никогда не будем детьми, – продолжал Мартин, – Но надо жить, Ариэль. И не надо мне угрожать. Мы не хотим никого терять.

– Но почему момы сами не остановят тех, кто сотворил все это? – с надрывом произнесла Ариэль.

Мартин пожал плечами:

– Они не хотят превращать нас в скотину, или в зверей из клеток зоопарка. Может быть, поэтому, я не знаю… Они предоставляют нам столько свободы, сколько могут. Даже в свободе умереть не отказывают.

– Все это очень грустно, – прошептала Ариэль, глядя куда‑то мимо Мартина. – Ну, ладно, все, пока!

Мартин с трудом проглотил слюну:

– Я…

– Пожалуйста, уйди.

Мартин резко вскочил, оттолкнулся от стены, затем от трубопровода, снова от стены, потом, переведя дыхание, он вызвал лестничное поле и направился ко второму дому‑шару, где жил Вильям.

– Почему тебя не было на собрании? – Мартин старался говорить спокойно. Вильям Оперение Стрелы повернулся к нему и вылез из гамака.

– Я не хотел усугублять напряжённость.

– Вообще‑то, ты, как и любой другой, обязан присутствовать на собрании, когда обсуждается Работа. К тому же, ты не голосовал.

Вильям улыбнулся и пожал плечами.

– Думаю, никто не пострадал от этого. Я получил информацию и могу сделать собственные выводы, – его привычной экспрессивности пока почти не ощущалось. – А ты, Мартин, свои сделал?

– Мы собираемся исследовать…

– Я не об этом, – прервал его Вильям. – То, что вы там решили, было заранее предопределено. Я говорю о другом. Ты решил, кто ты есть? Что же ты, в конце концов, хочешь?

– Не понимаю, о чём ты, – Мартин и вправду был озадачен.

– Это важно для тебя. Это важно для Терезы.

– Я думал, у тебя нет возражений.

– Да, я сказал, что не возражаю. Но потом мы с тобой снова занимались сексом – это было в первый раз после того, как ты переспал с Терезой. И я увидел, что почти ничего не изменилось.

Мартин сидел в противоположном углу комнаты с таким угрюмым видом, будто его заставляли принимать горькие лекарства.

– Всё равно, я не понял, чего ты хочешь от меня.

– Это потому, что твои мысли не со мной.

– Ты мне всегда нравился.

– Мартин, сколько у тебя было любовников?

Мартин посмотрел в сторону:

– Я не гомосексуалист, – сказал он.

– Ну конечно же. Ты не робкий мальчик, Мартин, ты просто немножко испугался… обидеть кого‑нибудь… да ещё своих собственных страданий.

– О как ты мудр… – начал было Мартин.

– Слушай, замнём это, – раздражённо прервал его Вильям. – Ты изображаешь меня, как какого‑то проповедника, нечто вроде святого Франциска. Я вовсе не такой. Я – обычный гомосексуалист. Как и большинство из нас. Вот ты… и Тереза… Вы – нет, вы – другие.

– О, и она имела, и её имели.

– Наверное… Но это ни о чём не говорит. Это не важно.