|
Этот ответ еще больше развеселил Нана. Ему было семнадцать лет, и звали его, Жорж Югон. Он был накануне в "Варьете" и вот пришел к ней. - Это мне цветы? - Да. - Давай их сюда, дуралей! Когда она взяла у него букет, он бросился целовать ее руки с жаром, свойственным его возрасту. Нана пришлось его ударить, чтобы он отпустил ее. Сопляк еще, а какой надоедливый! Но хотя Нана и бранила его, она вся зарделась, улыбаясь. Спровадив юношу, она разрешила ему прийти еще раз. Он вышел шатаясь, не сразу найдя двери. Нана вернулась в будуар, куда сейчас же пришел Франсис, чтобы закончить ее прическу. Она совершила свой полный туалет лишь вечером. Она молча сидела перед зеркалом, задумавшись о чем-то и послушно наклоняя голову под искусными руками парикмахера, когда вошла Зоя. - Сударыня, там один не хочет уходить. - Что ж, пусть остается, - ответила спокойно Нана. - И новые все приходят. - Пусть приходят! Скажи им, чтобы ждали. Проголодаются - уйдут. Теперь Нана относилась ко всему этому иначе: она была в восторге от того, что может дурачить мужчин. Ей пришла в голову мысль, окончательно развеселившая ее: она вырвалась из рук Франсиса и побежала закрывать дверь на задвижку. Теперь пусть заполняют соседнюю комнату - стенку ведь они не выломают! А Зоя может ходить через маленькую дверь, ведущую в кухню. Между тем звонок не унимался. Каждые пять минут, с точностью заведенной машины, повторялся резкий, пронзительный звон. Нана развлекалась, считая звонки, потом вдруг вспомнила: - Где же мой засахаренный миндаль? Франсис также забыл о нем. Вынув из кармана сюртука кулек, он учтиво протянул его сдержанным жестом светского человека, который преподносит подарок знакомой даме. Однако, подавая счет Нана за прическу, он неизменно вписывал в него стоимость засахаренного миндаля. Нана положила кулек на колени и принялась грызть миндаль, послушно поворачивая голову по требованию парикмахера. - Черт возьми, - пробормотала она после минутного молчания, - да их тут целая орава! Звонок позвонил три раза подряд. Он взывал все чаще и чаще. Были звонки скромные, трепетные, как шепот первого признания; смелые, звеневшие под напором грубого пальца; поспешные, прорезавшие воздух быстрой дрожью, - словом, настоящий трезвон, как говорила Зоя, трезвон, нарушавший покой всего квартала, целая вереница мужчин стояла в очереди у кнопки звонка. Этот шут Борднав слишком многим дал адрес Нана, тут чуть ли не все вчерашние зрители! - Кстати, Франсис, - сказала Нана, - не найдется ли у вас пяти луидоров? Он отступил на шаг, осматривая прическу, и спокойно ответил: - Пять луидоров?.. Смотря по обстоятельствам... - Ну, знаете, - возразила она, - если вам нужна гарантия... И, не договорив, Нана широким жестом указала на соседние комнаты. Франсис дал ей взаймы сто франков. Зоя, улучив свободную минутку, приготовила Нана туалет. |
