|
Приемник Руди истошно завопил в соседней комнате. Голос Милли произнес: — Мы и не слышали, как ты вернулся. Он сказал: — Я хочу тебя кое о чем попросить, Милли... — Ты подслушивал? Беатриса спросила: — Что случилось? Что-нибудь неладно? — Несчастный случай. — С кем? — С доктором Гассельбахером. — Серьезный? — Да. — Ты боишься сказать нам правду? — спросила Милли. — Да. — Бедный доктор Гассельбахер! — Да. — Я попрошу капеллана отслужить по обедне за каждый год, который мы с ним дружили. Напрасно он старался поделикатнее сообщить Милли о смерти доктора. Ведь смерть в ее глазах — переход к райскому блаженству. Когда веришь в рай, — мстить бесполезно. Но у него нет этой веры. В христианине милосердие и всепрощение не добродетели, они даются ему слишком легко. Он сказал: — Приходил капитан Сегура. Он хочет, чтобы ты вышла за него замуж. — За такого старика?! Никогда больше не сяду к нему в машину! — Я тебя прошу сделать это еще раз — завтра. Скажи ему, что мне надо его видеть. — Зачем? — Я хочу сыграть с ним в шашки. В десять часов. Тебе с Беатрисой придется на это время куда-нибудь уйти. — А он ко мне не будет приставать? — Нет. Ты ему скажи, чтобы он пришел поговорить со мной. Скажи, чтобы принес свой список. Он поймет. — А потом? — Мы едем домой. В Англию. Оставшись вдвоем с Беатрисой, он сказал: — Ну вот. Скоро нашей конторе конец. — Почему? — Может быть, нам удастся окончить свои дни с честью, если я раздобуду список действующих здесь иностранных агентов. — Включая и нас с вами? — Ну нет. Мы с вами никогда не действовали. — Не понимаю. — У меня нет тайных агентов, Беатриса. Ни одного. Гассельбахера убили зря. В горах Орьенте нет никаких сооружений. Характерно, что она не выказала ни малейшего удивления. То, что он ей сообщил, ничем не отличалось от любых сведений, которые ей надлежало занести в картотеку. Оценка этих сведений будет произведена Главным управлением в Лондоне. Он сказал: — Я понимаю, ваш долг — немедленно сообщить об этом начальству, но я буду вам очень благодарен, если вы подождете до послезавтра. Тогда, надеюсь, мы добавим к этому что-нибудь настоящее. — Если вы к тому времени будете живы. — Конечно, я буду жив. — Что вы задумали?.. — У Сегуры есть список иностранных агентов. — Нет, вы задумали совсем не это. Но если вы умрете, — сказала она, и ему показалось, что голос ее звучит гневно, — что ж, как говорится, de mortuis... [о мертвых... (говорят только хорошее) (лат.)] и так далее. — Если со мной что-нибудь случится, я не хочу, чтобы вы узнали из этих липовых карточек, каким я был мошенником. — Но Рауль... ведь Рауль-то должен был существовать! — Бедняга! Вот, наверно, удивлялся. Поехал покататься, как обычно, по-видимому, и пьян был тоже, как обычно... Надеюсь, что был пьян. — Но он существовал! — Надо же было мне назвать какое-то имя. |
