Я не позволю над ней издеваться.

       Постепенно остываю, благо, Сержант, понимая мое состояние, ведет нас кружным путем. И выводит отнюдь не к гостиной, где трудятся фрейлины. Мы идем сквозь Галерею Химер и оказываемся у дверей нашей с Кайя спальни.

       - Не думаю, - поясняет Сержант, открывая дверь, - что вам нужны вопросы.

       Не нужны. Он прав.

       Золотой человек.

       Но комнату проверяет с обычной тщательностью. Мне особенно нравится то, что он не забывает под кровать заглянуть: если там когда-то и жил бабайка, то давным-давно переселился. Подозреваю, что с Сержантом никакая нечисть связываться не захочет, и в чем-то я ее понимаю.

       Он деловито разводит огонь в камине, но тот разгорается медленно. И Тисса все еще дрожит. А в глазах такая обреченность, что мне становится страшно. От Нашей Светлости она тоже ничего хорошего не ждет.

       - Девушке следует поесть.

       Это я и без Сержанта знаю. Поесть. Согреться. И успокоиться.

       А мне - понять, как себя вести.

       - Пусть Майло сбегает на кухню. Куриный суп... любой суп, который есть. Если нет - пусть сварят. И чай горячий. Хорошо, если есть малиновое варенье. Садись.

       Я говорю это Тиссе. И она подчиняется.

       - И что за книгу ты переписывала?

       - "Наставления для юных леди".

       Вспомнив толщину книги, я порадовалась, что никак не юная леди и читать сей монументальный труд Нашей Светлости не придется.

       - И ты все должна была переписать?

       - Нет. Только главу, где... - она запнулась, но все-таки продолжила. - Где рассказывается о том, какая судьба ждет девушек, которые... которые слишком легкомысленны. И позволяют себя скомпрометировать.

       Подозреваю, что судьба их страшна. А Тисса, горбясь, продолжает:

       - Они совершают падение. И оказываются на улице, где вынуждены предаваться разврату... до самой смерти.

       А может, все-таки прочесть на досуге сию увлекательную книгу. И запретить во имя спасения невинных душ, которые в эту чушь верят. Только, вспоминая один подслушанный разговор, эта вера - лишь для избранных. Остальным же закон не писан, и леди Лоу вряд ли когда-нибудь окажется на улице. На ее долю и в Замке разврата хватит.

       - Тисса, что все-таки произошло? - я занимаю кресло, в котором обычно сидит Кайя, с трудом преодолев искушение забраться с ногами. Еще бы плед... даже в этой комнате, которую отапливают не только камин, но и спрятанные в стенах трубы с горячей водой, прохладно.

       На вопрос мой Тисса отвечать не спешит.

       Из страха? Неужели думает, что я ее выгнать собираюсь?

       Но что ей еще думать? Она знает правила игры и убеждена, что нарушать их нельзя, что за любой проступок последует наказание. А проступок ее столь ужасен, что и гром небесный будет заслуженной карой.