|
В эту ночь звезда любви предвещала наслаждение битвы и ласки смерти. Из темноты вынырнул боярин Обольянинов, молча присел у огня, обхватив руками колени. Никита-Предслав отложил кольчугу и взялся за копье, вдруг напомнив Георгию иную степь и силача Филиппа Сульпия, дни и ночи напролет доводившего до совершенства оружие и доспехи. Сульпий не отходил от Стефана, только доблесть от подлости не укроет. Что сталось со стражем убитого полководца, с прочими ветеранами Намтрии? Что с Василько, Феофаном, Ириной? Пятнадцатилетняя василисса… Проклятье, уже семнадцатилетняя… Если племянница удалась в мать, она отомстит. Рано или поздно. - Никак по звездам читаешь? - окликнул севастийца Орелик. - И что кажут? - Вечером мы будем знать все. - Георгий, словно очнувшись, провел ладонью по лицу. - Зачем связывать свою участь со звездами, а если связывать… Пусть от нас зависит, какой звезде упасть, а какой - светить вечно. - Хитро сказал, - с уважением произнес Щетина и уставился в небо. Проигравший Аркадий потер лоб. - Как на меня, пускай все горят, - разрешил он. - Это сказал царевич Леонид. - Георгию вдруг безумно захотелось рассказать, как тысяча шестьсот сорок пять лет назад совершили невозможное. - Ипполит киносурийский велел своему сыну задержать в Артейском ущелье войско царя гедроссов Оропса. У Леонида было пятьсот воинов, у Оропса - сорок тысяч. Никто не надеялся, что царевич вернется, от него ждали другого. Трех дней передышки, за которые к городу Кремонеи успеют те, кто решил биться до последнего. Когда отряд Леонида проходил мимо знаменитого на всю Элиму храма, из него вышел жрец и предложил подождать ночи, обещая прочесть будущее по звездам. Леонид отказался. Тогда жрец и записал его слова. - А поганых хоть задержали? - оживился Щетина. - Да. От отряда Леонида осталось семьдесят шесть человек, но он держался, пока не получил приказ поспешить к Кремонеям. Царевич повиновался. Он вошел в отцовский шатер и увидел мертвого Ипполита. Те, кто убил царя, думали, что его смерть подорвет решимость элимов, но утром воины увидели своего вождя в знакомых доспехах верхом на сером коне. О том, что в бой вел их не Ипполит, а его сын, победители узнали вечером. Когда Леонид снял шлем. - Ишь ты! - одобрительно присвистнул Орелик. - Хорошо, не стал царевич звездочета слушать. А ну как бы тот нагадал: вперед пойдешь - отца потеряешь, назад пойдешь - землю потеряешь? - Про звезды не скажу, - Обольянинов шутить не собирался, - а упасть или нет землям роскским, нам решать. Так что простите, люди добрые, если чем обидел, а я вас уже простил. - Так и мы тебя прощаем, - ответил за всех Предслав, - только все одно не тебе зачинать. Твоя голова для другого надобна. - Не хмурься, Всеславич, - вмешался Орелик, - князь верно рассудил. Нельзя воеводе засадного полка прежде времени голову сложить. - Сам знаю, - огрызнулся боярин. Никеша чихнул, открыл оба глаза и поежился. - Холодает, - объявил он, - роса пала. Ну, братцы, простите, если что не так было… - И ты туда же! - не выдержал Георгий. - Анексим Всеславич, чем прощения просить, ты мне вот что скажи. С чего вы мне поверили? Василько Мстивоевич на меня четыре года любовался, всяким видел, а вы… В Орде не только севастийца, черта с рогами найдешь, а за роском и в Орду ходить не нужно. Езжай хоть к Болотичу, хоть к Игоревичу да бери, сколько хочешь… - А Деда тоже Болотич даст? - хмыкнул Орелик. |
