— Значит, слушай меня сюда, Анатолий Сергеевич, и слушай внимательно, — проговорил Светозаров.

И сейчас он был похож на дикого зверя, готового не то растерзать кого-то, не то защищать свою семью до последнего.

— Сейчас ты берёшь мою родовую гвардию, едешь в управление и берёшь своего начальника Леонтьева Петра Павловича под стражу и сажаешь в наши казематы. Понял? Не в ваши, в наши. Только не сажай в соседнюю камеру с сестрой, не хочу, чтобы они переговаривались.

— А дальше? — спросил Салтыков, который совершенно не понимал, что делать после этого.

— А дальше мы с тобой, дорогой мой, будем разбираться и поднимать дополнительно много-много разной очень интересной информации. Пойдём на допрос твоего начальника, но перед этим найдём кое-какие документы, в том числе и по делу Медведевых, но с ним мы будем всё решать отдельно. А ещё допросим сестрицу Леонтьеву по поводу ситуации в Институте благородных девиц.

— А там-то что? — Салтыков смотрел на Иосифа Дмитриевича, понимая, что перемены, по крайней мере, в столице грядут просто невероятные.

— Да, вот надо узнать, с чего это она вдруг превратила Институт благородных девиц в филиал казематов и даже не Тайного сыска, а чего похуже.

— А что не так с институтом-то? — ещё больше напрягся Салтыков.

— Там большой список. Сестре Леонтьева вменяется излишняя жестокость по отношению к послушницам, принуждение к труду, пытки голодом и много различных преступлений. Но кроме этого, попытка опорочить честь императорской семьи, — Светозаров склонился над столом. — А кроме всего прочего нужно ещё определить, каким это образом на девицах Института оказалось порядка сотни блокираторов магии.

— Них… себе! — Салтыков едва сдержался, чтобы не присвистнуть в присутствии высокого начальства. — Да, артефакт не самый дешёвый, чтобы вот так взять и поставить такую партию не куда-нибудь в тюрьму для магически одарённых, а именно в Институт благородных девиц.

— Слушай, — проговорил Светозаров, — поскольку Леонтьева — это сестра твоего начальника, может, ты слышал о ней что-нибудь? Я не могу понять её мотивов. Что ты знаешь на её счёт?

— Знаю только то же, что и все остальные, — пожал плечами Салтыков.

— Что именно? Мне сейчас некогда рыться в её досье, кроме этого дел по горло, — Иосиф Дмитриевич не просил, он требовал.

— Из общеизвестного, — ответил Анатолий Сергеевич, — магичка, перегорела во время обучения на боевом факультете. В связи с этим, а возможно, и по причине дурного характера, оказалась никому не нужна в качестве супруги. Старая дева. Около трёх лет назад получила должность директрисы Института благородных девиц. В общем-то, и всё.

— Эх, ёпрст, — проговорил Светозаров, массируя затылок. — Это ж как дважды два, понимаешь? Теперь хоть понятно, откуда у неё такая нелюбовь к магически одарённым девушкам и попытка задавить их, а также задушить на корню все их возможности. Ладно, свободен. Перстень. Гвардейцы. Леонтьева под стражу. Распутываем клубок дальше.

Салтыков вытянулся.

— И да, — как будто опомнился Светозаров. — Будь готов к тому, что временно становишься исполняющим обязанности начальника столичного управления Тайного сыска.

— Служу Отечеству!

* * *

Ближе к вечеру меня вызвали в новую резиденцию. В кабинете Креслава, который, можно сказать, превратился в переговорную, меня уже ждали: кроме самого деда, мать и Ада.

— Вить, — сказала мама, — мне надо, чтобы ты присутствовал при этом разговоре, хотя тебя он касается не в первую очередь.

— Вот даже как, — ответил я и усмехнулся. — Даже удивительно. Обычно в последнее время как раз меня-то всё в первую очередь и касается.