Дед внимательно смотрел на нас, но в этом месте монолога матери усмехнулся. Видимо, представил себе изумлённые рыла демонов.

— Но в этом варианте мы исключаем один немаловажный аспект, и этот аспект — дети. От любимого мужчины, твоего отца, которого я очень люблю. Ты сама видишь, какая у нас семья, какая атмосфера. И при всём том, если бы я служила с ним одинаково, на равных, мы бы были кадровыми военными, военнообязанными. И в случае прорыва мы должны были бы явиться на Стену оба, а дети оставались бы практически сами по себе. Да, их защищали бы слуги, преподаватели, в нашем случае тот же Аркви стал бы грудью на вашу защиту. Но ты представляешь себе такую ситуацию, когда вы здесь одни, мы отражаем атаку где-то там на Стене, а демоны вдруг прорываются в город?

После этих слов моей матери повисла тишина. Ада только переводила взгляд с меня на мать, на деда и хлопала ресницами. До неё, кажется, смогли донести очень важную мысль, которая в разрезе ближайших перспектив и столь юного возраста обычно просто не видится.

— Я даже не знаю, что сказать, — ответила Ада.

— Просто смотри, — проговорила мать. — Вот в нашей семье ещё до вашего рождения у нас с твоим отцом такой разговор состоялся. И я могла и имела возможность отучиться так же, как он, и могла быть достаточно сильной боевой магичкой. Но я выбрала тот вариант, когда я стала последним рубежом обороны нашей семьи и наших детей. Это означало, что мы распределили обязанности в нашей семье. Он воюет на Стене, я воюю дома. Если есть необходимость, то я закрою вас своей грудью.

Мать даже раскраснелась от своей пламенной речи.

— И, если ты помнишь, когда к нам прорывались демоны через ущелье в Горный из-за растаявшего ледника, мы с твоим отцом стояли плечом к плечу и защищали всех, кто остался за нашими спинами: не только тебя, а всех детей из всех семей. И по факту, если бы демоны прорвались в город, ещё неизвестно, где была бы кровавей битва: там, где мужчины давали отпор легионам, или где женщины защищали бы своих детей и свои семьи. Вот теперь подумай, чего конкретно ты хочешь. В твоём варианте это сейчас: либо идти в академию — и это путь твоего отца, — или идти в Институт благородных девиц. Это мой путь.

— Там нет военнообязанных, да? — уточнила Ада, но её немного потряхивало от одной мысли об институте.

— Военнообязанных нет, — покачала головой Горислава. — Но у вас там тоже будет магическая подготовка. Братья тебя подтянут в плане боёвок. Даже не сомневайся. Они выжмут из тебя умения по максимуму и дадут всё, что смогут дать. А с точки зрения практики они дать смогут очень много. Я думаю, что львиную долю того, что преподают в академии, ты освоишь. Но зато у тебя будет гораздо больше свободы выбора и его вариантов. То есть ты будешь подготовлена для защиты своей семьи, своих детей.

— Мам, как же так? А как тренировки все, поступление… Как же академия? — на глазах у Ады появились слёзы. — И институт этот… Витя же меня туда специально не пустил. Нам нельзя… Мы же тохары! И мы же видели, что творится в Институте благородных девиц. Ты же сама говорила, что ты меня туда не отдашь. Там же кромешный ужас.

— Я знаю, что там. Я была вместе с тобой, если ты не помнишь, — с иронией проговорила Горислава.

— Ну ты же говорила, что не отдашь меня туда. Почему ты передумала? — кажется Ада не на шутку испугалась, решив, что её отправят на перевоспитание в институт, вместо академии.

— О-о-о, — протянула Горислава. — Самое главное-то я тебе и забыла сказать. А дело всё в том, что на ближайшие три месяца, об этом мы договорились с дедом Креславом и с императорской семьёй, я возьму руководство над Институтом и буду наводить в нём порядок.