Некто, вошедший в таверну, непринужденно помахал ему рукой. Конн никогда прежде не видел этого человека и задумался, встречают ли здесь так дружелюбно всех незнакомцев, или его приняли за кого‑то другого.
Закончив обед и уплатив по счету, он разузнал, как пройти к дому Валентина Хастура, и, следуя совету Маркоса, направился туда. Проезжая по улицам, он еще раз подумал, не путают ли его с кем‑то, ибо пару раз совершенно незнакомые люди махали ему рукой как старому приятелю.
Дом Валентина Хастура он нашел без труда, но, прежде чем подойти к двери, некоторое время постоял в раздумье. В этот час дня хозяин мог отсутствовать. Нет, заверил он себя, здесь живет высокосветский дворянин, а не фермер, которому нужно пахать или следить за стадами, поэтому всякий, у кого есть к нему дело, будет искать его дома.
Взойдя на ступени, он постучал, и, когда слуга открыл дверь, Конн самым вежливым образом осведомился, это ли дом Валентина Хастура.
– Да, если у вас к нему дело, то вы пришли по адресу, – ответил слуга, оглядев Конна и его деревенский наряд с плохо скрываемым презрением.
– Тогда скажи Валентину Хастуру, – твердо произнес Конн, – что герцог Хамерфел, его родственник из Хеллеров, просит об аудиенции.
Лицо слуги вытянулось от удивления. «И не мудрено», – подумал Конн. Тот впустил юношу в переднюю и пошел докладывать. Через некоторое время Конн услыхал приближающиеся твердые шаги, очевидно – хозяина дома. В комнату стремительно вошел высокий худощавый мужчина с рыжими волосами.
– Аластер, дорогой мой друг, я не ожидал тебя в этот час, – произнес он. – Но что с тобой? Вот уж никогда не думал увидеть тебя у себя в доме, не говоря уже – на улице, в таком ужасном наряде! Условились ли вы вчера о дате с Флорией? Мой кузен сказал, что еще вчера ждал тебя поговорить.
Тут Конн нахмурился; было совершенно очевидно, что лорд Хастур обращается не к нему, а к кому‑то, за кого он его принимает. Валентин Хастур пересек зал, не замечая его взгляда и продолжая дружески болтать:
– А как поживает маленькая собачка? Твоей матери она понравилась? Если нет, значит, ей трудно угодить. Итак, что я могу для тебя сделать? – Только тут он поднял глаза и повнимательней посмотрел на Конна. Речь его оборвалась на полуслове. – Минуточку… но ты же не Аластер! – Валентин был совершенно ошеломлен. – Но ты так похож на него! Так кто же ты, юноша?
Конн уверенно, без смущения произнес:
– Из того, что вы сказали, я ничего не понял. Признателен вам за радушную встречу, но за кого вы меня принимаете?
Валентин Хастур медленно произнес:
– Я, разумеется, думал, что ты – Аластер Хамерфел, молодой герцог Хамерфел. И я… я полагал, что ты молодой человек, которого я знаю с тех пор, когда ты, то есть он, был еще в пеленках, а твоя мать – мой ближайший друг. Но…
– Это невозможно, – сказал Конн. Но теплый прием произвел на него некоторое впечатление. – Прошу прощения, сэр. Я – Конн Хамерфел и благодарен вам за радушный прием, родственник, но…
На лице лорда Валентина появилось не то чтобы недовольное, а, скорее, как показалось Конну, – озадаченное выражение. И тут он вдруг просиял.
– Конн… конечно же… брат, брат‑близнец – но мне всегда говорили, что ты погиб в горящем Хамерфеле.
– Нет, – ответил Конн, – это мой брат‑близнец погиб вместе с матерью. Даю вам честное благородное слово, что я – герцог Хамерфел и единственный из живущих, кто может претендовать на этот титул.
– Ты ошибаешься, – мягко произнес Валентин Хастур. – Теперь я вижу, какая произошла чудовищная ошибка. |