– Нет – носилки, – поправил его Айдан. – Вряд ли она сможет сидеть.

– Как прикажет, ваше величество.

Он выбежал прямо в дождь и быстро вернулся, подгоняя слуг, чтобы те быстрее распахнули двери перед носилками. Конн машинально отметил, что дождь попортил изысканный наряд и прическу Гейвина, но тот ничего не замечал. Слуги остановились и мягко оттеснили короля Айдана в сторону.

– Позвольте, ваи дом, мы ее поднимем, это наша работа, и у нас получится лучше, чем у вас. Вот так, осторожней… Укутайте ей ноги одеялом. Куда прикажете нести?

Они не узнали короля, и это даже к лучшему, подумалось Конну. Айдан дал им краткие указания и пошел вместе с ними, ковыляя рядом с носилками, как простой старик, жене которого вдруг стало плохо. Конн, шедший рядом с ним, спросил:

– Может, вызвать вам портшез, ваи дом? Вы можете промокнуть и насмерть простудиться.

Тут он остановился в полном смятении. Как можно говорить в таком тоне с королем!

Айдан посмотрел на него отсутствующим взглядом.

– Нет, дорогой мальчик, я останусь с Антонеллой. Она может испугаться, если вдруг очнется и не услышит рядом знакомый голос. Но – спасибо тебе, а теперь уходи с дождя, дорогой мальчик.

Ливень несколько поутих, но Конн уже вымок до нитки. Он поспешил обратно в дом.

В передней царила сутолока из‑за поспешно отбывавших гостей Эрминии. Обморок королевы начисто расстроил весь вечер. В зале остались только Аластер и Флория, по‑прежнему стоявшие рядом друг с другом возле камина, да их родственники. Флория оцепенело смотрела на перстень Антонеллы. Эрминия была ошеломлена массовым бегством приглашенных. Гейвин, промокший даже больше Конна, тер волосы полотенцем, которое дал ему слуга. Эдрик Элхалин и брат Флории – Гвин, стояли с озабоченными лицами. И наконец, здесь был Валентин Хастур, оставшийся помочь Эрминии во внезапно свалившемся на ее голову несчастье.

– Плохое предзнаменование для помолвки, – произнес Гейвин, подходя к Аластеру. – Хочешь довести ее до конца?

– Теперь у нас нет свидетелей, кроме слуг, – сказала Эрминия, – кроме того, мне кажется, еще худшим знаком будет клятва, принесенная после случившегося с королевой.

– Боюсь, что ты права, – произнес Эдрик. – Просто какой‑то рок, что удар хватил ее в тот момент, когда она вручала тебе подарок, Флория!

– Я не суеверна, – ответила та. – Думаю, нам надо завершить обряд. По‑моему, наша царственная госпожа не обидится на нас за это. Даже если это было последнее доброе дело, которое она сделала…

– Упасите нас боги! – почти в один голос воскликнули Эрминия и Эдрик.

Конн все думал о доброй маленькой старой женщине и о короле, столь внезапно ставшем ему таким близким и любимым, назвавшем его «дорогой мальчик», даже в горе не забывшем услать его в дом, чтобы тот не мок под дождем.

– Думаю, продолжать обряд в такой момент было бы проявлением неуважения, – произнес Эдрик, виновато посмотрев на дочь. – Но на свадьбу мы созовем всех, кого только можно. И произойдет это… – Он посмотрел на Эрминию. – Когда? Летом? Или зимой?

– В середине зимы, – сказала Эрминия, – если молодые не возражают. Как вы, Аластер, Флория?

Оба кивнули головой.

– Значит – зимой.

Аластер уважительно поцеловал Флорию, как и положено целовать невесту в присутствии посторонних.

– Скорей бы настал этот день, когда мы навеки соединимся, – с чувством произнес он. Подошел Гейвин и поздравил их.

– Господи, кажется, сколько воды утекло с тех пор, когда мы Аластером гонялись за тобой по саду с пауками и змеями, – заметил юноша, – а ведь на самом деле прошло лишь несколько лет.