Недостаток стиля и изящества Бейкер с лихвой компенсирует безжалостной силой, как понял Ёсио, следуя за ним от адвокатского дома к Лонг‑Айленду. Глядя на возню с машиной, думал, либо маяк ставит, либо жучок. Если бы догадался про бомбу, звякнул бы адвокату, предупредил.

Хватит уже смертей.

По сведениям токийской группы Кадзу, на которую он работает, из‑за открытия или изобретения Рональда Клейтона погибли двести сорок семь человек. Несколько недель назад Ёсио был свидетелем гибели еще одного. Взорванный в прошлую пятницу Лео Вайнштейн довел общий итог до двухсот сорока девяти.

На первый взгляд совету директоров группы Кадзу известно не более, чем Ёсио. По крайней мере, такое они хотят произвести впечатление. Говорят, не знают, почему араб – Кемаль Мухаляль – так сильно интересуется Рональдом Клейтоном и его домом, хотя, если это стоило жизни большому количеству невинных людей, определенно должны были в выяснить.

Наверняка знают больше. Хотя номинально группа Кадзу – простая холдинговая компания, она могущественнее самого большого кейрецу. С глобальным размахом. Однако совет не имеет всех сведений, которые хотел бы иметь.

Поэтому, как всегда, когда требовалось тайно решить проблему, совет обратился к Ёсио и отправил в Америку за дальнейшей информацией. Хорошо, что среди других языков он бегло говорит по‑английски. Здесь ему поручено стать глазами и ушами совета. Его снабдили набором дипломатических автомобильных номеров, чтобы уверенней себя чувствовал в городском трафике и на стоянках. Смотри, слушай, докладывай.

Послали его одного. Здесь и сейчас никакой поддержки, но в случае необходимости помощь придет за несколько часов.

Пока он ничего нового не узнал. Группа Кадзу терпелива. Всегда смотрит далеко вперед. Он пробудет здесь столько, сколько понадобится.

С немалым удовольствием. Очень вкусная еда. Ёсио взглянул на часы на приборной доске. Скоро придет время ленча. Невозможно дождаться.

5

Джек сидел у фасадного окна на втором этаже «Заезжаловки Пинки», наблюдая за лежавшей внизу Седьмой авеню. Потягивал из бутылочки ледяной персиковый чай «Снаппл» под гремевший из развешанных между колесными ступицами на стенах динамиков рок «Джингл белл»[9], приглядываясь к уличным толпам.

Толпы самые что ни на есть настоящие. Рождественские покупатели, школьные экскурсии, родители с закутанными детьми, ковылявшими следом за ними вроде неуклюжих утят, – все устремлялись от станции Пени по уже забитым народом улицам к универмагам «Мейси», «Шварц», «Уорнер», «Дисней», на рождественское представление в мюзик‑холле «Радио‑Сити». И это в понедельник. Обождем пика в среду.

В толпах мелькали рекламщики на боевых постах, торчавшие в потоке одетыми каменными столпами, увешанные красочными плакатами, которые предлагали все, начиная с жареных цыплят со скидкой в доллар до Полной Оптовой Распродажи и Девушек – в Голом, в Голом, в Голом виде!

На углу за перекрестком рабочие на глазах у Джека надували над палатками на Мэдисон‑сквер‑гарден гигантского снеговика.

Рождество в Большом Яблоке...[10]

Тут он заметил какого‑то типа с розовой гвоздикой, торчавшей из‑под куртки. Начал присматриваться, нет ли кого рядом с ним.

Никого. Кажется, Хорхе явился один, согласно инструкции.

Джек направился к лестнице, внимательно оглядел первый этаж. К ленчу еще не набежали. Вроде никто Хорхе не сопровождает – нет законов, которые запрещали бы подстраховываться перед встречей.