Но все это произошло несколько недель назад, и отец с тех пор сильно сдал. Щелкнул насос с дилаудидом; жидкость пошла по трубке, подключенной к отцовскому запястью, так что у Рэя оставалось мало времени на беседу, поэтому он вернулся к исчезновению Цзин Ли:

– Ее брат мне говорил, что она ехала в машине с двумя девушками‑мексиканками, которые погибли несколько дней назад, ночью, и я только что говорил с Питом, он‑то мне и рассказал об их смерти.

– Значит, ты все‑таки позвонил копам.

– Вроде того. Это же Пит.

– Он детектив второго ранга, стаж тридцать лет. Способ убийства?

– Машину наполнили дерьмом. Его накачали внутрь и утопили их. Пит сказал, что его люди пока не спускались в канализацию, потому что окружающая среда, транспортные потоки…

– Чушь собачья. Они просто не хотят туда лезть. Нужны защитные костюмы, нужно делать прививки от дизентерии. А когда расследуешь такое дело, надо обязательно спуститься в стоки.

– Почему? – поинтересовался Рэй.

– А ты подумай о том, что нашли копы: две мертвые девчонки… вдыхали запах человеческих экскрементов… а потом трупы увез полицейский фургон, а потом пожарные отмыли их машину из шлангов.

– В багажнике и бардачке обнаружили следы наркотиков.

Отец пожал плечами.

– Пит будет думать, что главное там – наркотики. Может, и так. Но я думаю, самая серьезная зацепка – как раз дерьмо.

– Почему?

– Вот что тебе надо сделать: узнай, откуда взялось дерьмо.

– Я знаю, откуда оно взялось: из человеческих организмов. Пит говорит, в этом районе около девятисот ассенизаторских машин.

– Нет‑нет, послушай меня, там что‑то есть, какая‑то информация. В самом дерьме есть информация.

Синтетический морфий просачивался в тело отца, и Рэй видел, как у него расслабляется шея и лоб. Лежащие на одеяле крупные пальцы, ставшие за последнее время тонкими и костлявыми, уже не так напряжены.

– Ты меня понял? – прохрипел отец.

– Понял.

– Я не хочу, чтобы меня куда‑то перевозили. Я хочу умереть в своей постели, в своей комнате, в своем доме. А потом присоединюсь к твоей матери.

– Папа, мы всегда можем позвонить шерифу, и они поставят рядом с домом патрульную машину.

– Не‑а.

– Почему?

– Потому что так у меня масса преимуществ, сынок.

Бессмыслица. «Затуманенное сознание» – было написано в инструкции к дилаудиду. «Эйфория».

– Например?

Отец пожал плечами:

– Например, ты. Это само по себе интересно. И еще одна причина.

– Какая?

– Пожалуй, это приносит мне удовлетворение. Я по‑прежнему могу мыслить, когда наши ангелы милосердия не вкачивают в меня слишком много этой дряни.

– Чтобы ты не мучился.

– Есть разные виды мучений. Когда твоя мать услышала, что ты под тем зданием, вот это была мука. Никогда не видел, чтобы так мучились.

– А я видел.

– Когда?

– Когда она умирала, папа.

Глаза отца закатились, он вспоминал, потом он немного пожевал губами.

– Забавно, как мы забываем некоторые вещи.

– Хочешь поесть?

Отец покачал головой:

– Это не для меня. Я уже попил своего яблочного сока. – Его глаза теперь были закрыты, но он улыбался, показывая желтые десны. – Ты ведь знаешь, что у нас происходит?

– Нет. Ты о чем?

– Это мое последнее дело.

– Тут все серьезно, папа.