|
Глядя на Вулфа, он выпалил: – Видит Бог, я удивлен! Не так Гудвином, как вами! Подстрекательство к лжесвидетельству. Попытка подкупа свидетеля с целью дачи ложных показаний. Я знаю, что вы часто идете на большой риск, но, святые угодники, и данном случае вы даже не рисковали, а просто подставили шею! Вулф нахмурился: – Вы говорите что мистер Гудвин и я принудили кого то дать ложные показания? – Вы пытались! – Боже мой, это серьезное обвинение. Должно быть, у вас есть ордера. Вручите их, пожалуйста. – Расскажите ему все, инспектор, – посоветовал Венгерт. Голова Кремера дернулась в мою сторону: – Ты был вчера вечером в квартире Деллы Девлин на Пятьдесят первой улице? – Сегодня жарче, чем вчера, – констатировал я. – Я, кажется, задал тебе вопрос! – гаркнул Кремер. – Это ребячество, – заметил Вулф. – Вы не хуже нас знаете, как предписывает закон обращаться с подозреваемыми. – Расскажите ему, инспектор, – повторил Венгерт. Кремер кинул на Вулфа недобрый взгляд. – Да вы любой закон вывернете в свою пользу. Ладно. Вчера вы отправили Гудвина к Делле Девлин. Он предложил ей от вашего имени десять тысяч долларов за то, чтобы она засвидетельствовала, будто видела, как Файфи Гоухин взяла со стола коробочку, подменила одну капсулу и положила коробочку на прежнее место. Гудвин сказал, что деньги ей передадут мистер и миссис Рэкил сразу после того, как она даст ложные показания. Мне не следовало обвинять Гудвина в подстрекательстве к лжесвидетельству. Я должен был употребить термин «попытка к подстрекательству». Теперь можно задать Гудвину несколько вопросов? – Я сам хочу задать ему вопрос. – Взгляд Вулфа переместился на меня. – Арчи. Правда ли то, что сказал мистер Кремер? – Нет, сэр. – Тогда не отвечай ему. Полицейский не вправе допрашивать гражданина по поводу дела, в изложении которого допустил неточность. – Он повернулся к Кремеру. – Это может тянуться целую вечность. Почему бы не решить дело сразу – окончательно и бесповоротно? – Он кивнул мне. – Арчи, позвони мисс Девлин и пригласи тотчас приехать к нам. Я принялся не мешкая накручивать диск телефона. – Перестаньте, Гудвин, – выпалил Венгерт. Я даже ухом не повел. Тогда Кремер без лишних разговоров в два прыжка пересек комнату и хлопнул по рычажку. Я недоуменно посмотрел на него, а Кремер ожег меня злобным взглядом. Я положил трубку на место, и только тогда Кремер вернулся и сел в желтое кресло. – Тогда нам придется говорить по другому, – произнес Вулф. – Ваша позиция не выдерживает никакой критики. Вы пытаетесь запугать нас за некое предложение, якобы сделанное мистером Гудвином от моего имени мисс Девлин; я считаю, что нужно сначала установить, что именно было сказано, а сделать это можно лишь одним образом – собрав их обоих здесь. Тем не менее вы не только не привели ее с собой, но и всячески препятствуете тому, чтобы я позвал ее сюда. Совершенно очевидно, что вы против того, чтобы мисс Девлин узнала о происходящем. Это, разумеется, совершенно смехотворно, но я воздержусь от выводов. Трудно поверить, что нью йоркская полиция может вступить в заговор с ФБР, чтобы подставить гражданина, даже такого, как я. Кремер снова побагровел. Венгерт прокашлялся. – Послушайте, Вулф, – сказал он примирительным тоном, – мы пришли, чтобы достичь согласия. – Очень хорошо. Так почему бы вам не начать? – Я и пытаюсь. Дело в том, что на карту поставлены интересы американского народа и американского правительства. |
